Конечно, она не сомневалась, что наставница может в любое мгновение прервать иллюзию, но было похоже, что сейчас та совсем не собирается этого делать. Нападавший явно намеревался её убить, и Соня начала отступать, усиленно раздумывая, получится ли у неё сбежать или лучше попробовать отбиться.
К её изумлению, несмотря на возрастающий страх, у неё по-прежнему получалось удерживать пробуждающуюся силу. Соня ощутила мимолётную радость – наконец-то она справлялась с собой в полной мере, без всяких оговорок. Пожалуй, она всё-таки получила хорошую закалку и скоро сможет отправляться домой, не опасаясь когда-нибудь снова утратить самоконтроль… Сможет, если только сейчас не окажется с ножом в горле.
Попытки сбежать не удавались. Комната попросту не заканчивалась, растягиваясь и перемещаясь вслед за ней.
- Хватит! – крикнула Соня, призывая наставницу закончить эксперимент. – Я ведь уже справилась! Или вы хотите таким образом меня убить?!
Покалывание усилилось, и она с необъяснимой для самой себя ясностью почувствовала, что может дать магии немного воли, позволить продолжиться вне неё, и та не возьмёт над ней верх. Они – единое целое, и как раньше та управляла Соней, так и она может взять всё в свои руки.
Подчиняясь смутному наитию и воспоминаниям, которые подсказывали, что во время прежних вспышек зачастую исполнялось именно то, о чём она думала – не важно, со страхом, гневом или отчаянием, – Соня попыталась представить, как преследователь застывает, превращается в безобидный неподвижный камень и рассыпается в пыль…
Она думала, что уже ко многому привыкла и вряд ли хоть что-то ещё может её потрясти. Однако когда угрожающая фигура и впрямь замерла, утрачивая живые краски, превращаясь в холодное серое изваяние, которое тут же пошло трещинами и стало крошиться, Соня ошеломлённо отшатнулась, не желая верить в реальность происходящего.
Вопреки ожиданиям, собственные возможности всё ещё пугали. Невольно она задалась вопросом, сможет ли по своей воле остановить начатое. Стоило только об этом подумать, и мгновенно вспыхнувшая тревога уже не позволила сохранить остатки самообладания.
Угроза давно исчезла, но всё вокруг неё продолжало каменеть и рассыпаться. Соня растерянно огляделась, понимая, что всё-таки в очередной раз упустила контроль над происходящим. Зная, что теперь уже все старания будут напрасными, она всё же постаралась успокоиться, снова почувствовать движение энергии и обрести над ней власть.
Внезапно по телу прокатилась волна боли, которая быстро сменилась оцепенением. Соня глухо охнула, напрасно пытаясь избавиться от неприятных ощущений и не сразу замечая, что разрушение вокруг неё прекратилось. Впрочем, сейчас ей уже не было до этого никакого дела – кажется, с ней самой происходило что-то страшное, незнакомое и непреодолимое.
- Ну всё, достаточно, - наконец прозвучал голос, который она уже и не надеялась услышать, и Соня снова увидела знакомый класс.
Ничего вокруг больше не напоминало о том, что ещё мгновение назад казалось Соне настоящим и осязаемым. Она почувствовала лёгкое прохладное прикосновение к ладони, и онемение тут же отступило.
- Неплохо, - неожиданно произнесла наставница.
У Сони даже не хватило сил на то, чтобы обрадоваться. Она только удивлённо подняла глаза, не сразу веря, что действительно это услышала.
- Хотя и несколько оригинально, - всё так же ровно продолжила Кэррайна. – Не часто попадаются ученики, которые умудряются обратить свою силу против себя же.
- Я старалась всё остановить… - пробормотала Соня, по привычке желая оправдаться.
- Садись. Итак, вы должны понимать, что просто подавлять свой дар нужно не всегда. Каждый должен уметь верно и вовремя оценивать обстоятельства, чтобы сохранять над ними власть. Многие из вас уже успели почувствовать, что усмирить силу, когда она была выпущена на волю, куда сложнее, чем заглушить её сразу…
Соня слушала вполуха. За проведённое здесь время она привыкла к тому, что пояснений и подсказок можно дождаться только после очередного испытания, которые всегда были непредсказуемыми. Теперь подобное больше не вызывало возмущения. Соня даже готова была признать, что это вовсе не напрасная жестокость, как ей казалось поначалу.