- Я уже любил однажды. Не думаю, что это случится снова, - серьёзно ответил мужчина. – А никто из жительниц Гроэнвура не согласится стать женой человека, которому нужен лишь наследник и место при дворе.
- Что ж… Я поняла. Надеюсь, вам не придётся пожалеть о своём выборе.
Они покинули империю уже на следующий день. Перед отъездом Кэррайна больше не увидела ни отца, ни мать, и так и не сумела понять, оказалось ли её решение правильным.
Гроэнвур встретил её ослепительным солнцем, зноем и бушующей повсюду, куда только падал взгляд, зеленью. Всё это было непривычным, чуждым и только подпитывало тягостное ощущение собственной ненужности и покинутости. Кэррайна держалась с неизменной невозмутимостью, ничем не показывая, что беспрестанный смех, шутки и беззаботная болтовня окружающих приводят её в смятение и пробуждают непонятную ей самой тревогу.
Вэйландин, её будущий муж, старался быть предупредительным, однако Кэррайну непривычное внимание лишь тяготило. Она с невольным облегчением думала о том, что, прежде чем войти в высшее общество Гроэнвура, ей придётся несколько лет провести в запрятанной высоко в горах школе.
Будущий супруг привёз её именно туда. Кэррайна надеялась, что она наконец избавится от ненужной заботы и сможет в относительном покое привыкать к новой жизни, однако её ждало разочарование. Прежде чем уехать, забыв о ней на ближайшие годы, Вэйландин решил побеспокоиться о том, чтобы ей не грозило одиночество.
- Позволь тебе представить, - произнёс он перед прощанием, по обыкновению тепло ей улыбаясь. – Валфрик, мой давний друг и друг семьи. Он поможет тебе здесь освоиться.
Кэррайна вежливо поклонилась и вздрогнула от неожиданности, когда новый знакомый бесцеремонно ухватил её за руку. Она ещё не привыкла к гроэнвурским приветствиям, которые вместо чинных поклонов предполагали обмен рукопожатием или даже объятия, смотря насколько близко повстречавшиеся были знакомы.
Скоро она без всякой радости убедилась, что новый знакомый всерьёз намерен выполнять данное другу обещание. Нет, его опека вовсе не была навязчивой, однако для Кэррайны и этого оказалось много. Она не умела отвечать на бескорыстную, ничего не требующую взамен заботу, напрасно старалась угадать, что нужно делать, чтобы не выглядеть неуместно, и от попыток её развлечь только всё больше чувствовала себя несчастной.
К счастью, скоро Валфрик начал это понимать. Он больше не пытался пробудить в ней интерес к новому окружению, вовлечь в чуждый для неё образ жизни. Однако он всё равно не утратил стремления хоть чем-то ей помочь.
Глава 8.2
Обучение давалось Кэррайне на удивление легко. То, на что многие тратили весь первый год, она освоила всего за месяц. Вместо одобрения её наставник, старый лигдар, проработавший в школе уже почти пятьдесят лет, лишь тяжело вздыхал, иногда не выдерживая и начиная вполголоса бормотать что-то нелицеприятное о варварском воспитании, превращающем детей в бесчувственных пустых истуканов. Кэррайна догадывалась, что он её жалеет, но почему, понять не могла.
Пожалуй, она могла бы раньше положенного срока перейти на вторую ступень обучения, если бы не один случай, показавший, что и её неизменное самообладание может быть нарушено, и тогда она справляется с собой ничуть не лучше многих других.
Новости в школу доходили нечасто. Если наставникам ещё присылали известия о принятых государственных решениях и громких столичных событиях, то ученики узнавали о том, что происходит вне замковых стен, только из писем родных и друзей.
Кэррайна писем не получала. Будущий муж, который за короткое время знакомства не успел стать ей даже другом, был уверен, что устроил её хорошо и ближайшие годы может ни о чём не беспокоиться, а писать о чём-то без необходимости ему и в голову не приходило.
Когда до него донеслось известие, которое прямо касалось его невесты, Вэйландин не решился сообщить ей об этом лично. Нет, сначала он, понимая, что нежданная новость окажется для Кэррайны серьёзным ударом, даже намеревался навестить её и попытаться хоть как-то поддержать. Однако потом вспомнил, что человеку лучше не оказываться рядом с ещё не до конца обученным илкавом, когда того одолевают чувства, и после недолгих колебаний решил переложить неприятную обязанность на друга.