Она не всё поняла из развернувшегося в кабинете наставницы разговора, но того, о чём сумела догадаться по негодующим репликам Кэррайны, уже было достаточно, чтобы прийти в отчаяние. Соня не стала дожидаться окончания перепалки и, воспользовавшись моментом, когда поглощённые взаимными упрёками мать и сын на время забыли о ней, незаметно выскользнула за дверь.
Попытка успокоиться и собраться с мыслями привела только к тому, что первоначальная тревога переросла почти в панику. Соня с тоской подумала о доме. Совсем недавно девушка была твёрдо уверена, что нужно продержаться всего несколько месяцев, и она вернётся обратно, теперь же эти надежды постепенно улетучивались.
- Прости.
Соня пожала плечами, по-прежнему не оборачиваясь и даже не удивляясь тому, что внезапно начала без труда понимать незваного собеседника.
- Где медальон взял? – без всякого интереса спросила она, поняв, что тот не собирается ни уходить, ни говорить что-то ещё, не дождавшись её ответа, но совершенно не желая принимать извинения.
- Украл у мамы, - беззастенчиво улыбнулся Алесдэйр, видимо, принимая то, что девушка не стала сразу ругаться и выкрикивать обвинения, за хороший знак, и потому решаясь подойти и сесть рядом.
Соня хмыкнула, не скрывая злорадства – брать что-нибудь у Кэррайны без разрешения не показалось ей благоразумной идеей даже с учётом того, что это сделал её сын.
- Думаешь, мне попадёт? – поинтересовался он, правильно разгадав её мимолётную усмешку.
- Думаю, тебе как минимум придётся повисеть денёк под потолком на этих жутких лианах, - без тени сочувствия предположила Соня, невольно вовлекаясь в разговор.
- Она с тобой такое проделывала? – скривившись от нарисованной перспективы, полюбопытствовал Алесдэйр.
- Один раз, - неохотно призналась Соня. – Но я сама была виновата.
Одно только воспоминание о случившемся несколько дней назад вызвало смущение. Соня сама не понимала, что на неё тогда нашло. Она уже умела при необходимости подавлять свою силу, и теперь училась её направлять, контролировать в те моменты, когда нужно было дать ей волю.
Кэррайна по обыкновению была скупа на похвалу, но при этом неизменно доводила ученицу до изнеможения, никогда не прекращая очередного опыта, пока та всё-таки в чём-нибудь не ошибалась.
На одном из занятий, когда Соня должна была разрушить барьер, отделяющий её от реального пространства, при этом отбиваясь от окруживших её иллюзорных насекомых – ещё один страх, который заметно мешал ей сосредоточиться, – но больше не повредив ничего вокруг, она внезапно по-новому ощутила свой дар.
Она уже и раньше научилась замечать его движение, останавливать, усмирять или позволить проявиться каким-нибудь безобидным способом. Но теперь он словно окончательно стал с ней единым целым. Она больше не действовала почти наугад, словно со стороны наблюдая за происходящим. Теперь исходящую от неё силу Соня ощущала так же хорошо, как собственную руку или ногу, и так же, как рукой или ногой, могла ей управлять.
Она чувствовала всё, до чего только дотрагивался порождённый ею поток, так хорошо, словно прикасалась к этому сама. Впрочем, это и была она сама. Не что-то ненужное и чужеродное, засевшее в ней и пытающееся жить по своим правилам, а её неотделимая часть.
Соня ощутила необъяснимый восторг. На мгновение показалось, будто она всемогуща, всесильна и абсолютно свободна – почти божество.
Только теперь она поняла, что неизменное требование наставницы применять дар осторожно, направляя его лишь на цель и не задевая ничего вокруг, действительно выполнимо. Сейчас, когда всё было настолько осязаемым и… податливым, что Соне казалось, она может проникнуть сквозь любое пространство, заполнить своей силой любой предмет и любое существо, подчинить своей воле, прежние трудности выглядели смешными и нелепыми.
Она сама развеяла построенную наставницей иллюзию, не просто справляясь с заданием, а выполняя больше требуемого. Однако Кэррайна быстро обрушила на ученицу новый поток магии, не позволяя той порадоваться победе.