Когда занятия закончились и Кэррайна наконец опустила её на пол, Соня уже окончательно запуталась в бессмысленных переживаниях и хотела лишь поскорее остаться в одиночестве, подальше от посторонних взглядов. Сбивчиво пробормотав извинения, она неуклюже двинулась к двери, морщась от желания сначала размять затёкшие мышцы, но не собираясь останавливаться и демонстрировать наставнице свою слабость.
- Чувство превосходства – опасная вещь, - донеслось ей вслед. – Особенно для того, кто и в самом деле кого-то превосходит. Ты ведь собираешься вернуться домой? Туда, где в ближайшем окружении окажешься единственной в своём роде?
- Я… - Соня всё же остановилась, так и не переступив порог.
Она понимала, что имеет в виду Кэррайна. Если подобное безудержное желание сурово наказать настоящих и мнимых обидчиков, проявить свою власть станет преследовать её и дальше, то она будет опасной для людей, даже умея управлять своим даром. Уже не потому, что однажды может не суметь усмирить его, а потому, что когда-нибудь не захочет этого делать. И рядом не будет никого, кто ей помешает.
Соня хотела сказать, что этого бояться нечего, просто в последнее время на неё навалилось столько событий, в большинстве своём совсем не приятных, и она устала, растерялась, разволновалась, и только поэтому поддалась странному порыву, которого теперь не может ни понять, ни объяснить, но на самом деле она вовсе не злая и не мстительная, и мысль о том, что можно добиваться чего-то желаемого, подчинив чью-то волю, тоже не кажется ей настолько соблазнительной, чтобы забыть о принципах и человечности… Однако вместо всего этого она сумела выдавить только:
- Я не знаю, что на меня нашло.
Кэррайна оставила фразу без ответа, видимо, посчитав, что уже сказала всё нужное.
Теперь Соня жалела, что после этого не попросила отправить её домой. Она ведь уже доказала и убедилась сама, что научилась владеть своим даром, что чувствует его и уже не сделает чего-нибудь случайно.
Наверное, тогда никто не стал бы её задерживать, но Соня почему-то даже не подумала о том, что пора возвращаться. Несмотря на жёсткие методы Кэррайны, обучение захватывало, и Соне, хоть она и самой себе в этом не признавалась, было бы жаль добровольно отказываться от возможности освоить ещё какую-нибудь сторону своего дара.
И вот теперь, похоже, её судьба будет решаться без её участия. Соня всё-таки повернулась к собеседнику.
- Ты хоть соображаешь, как меня подставил?!
Алесдэйр запнулся, не совсем поняв последнее слово, но, видя искреннее негодование девушки, вместо уточнений предпочёл покаянно повторить:
- Прости.
- Расскажи, как у вас здесь можно подать на развод, тогда подумаю.
- Что подать? – недоумевающе переспросил Алесдэйр, заставляя Соню насторожиться.
- Только не говори мне, что у вас нельзя расторгнуть брак…
- А-а… Соня, ты не совсем правильно поняла. Мы ещё не женаты, только дали друг другу клятву вступить в брак. Нерушимую клятву, - смущённо добавил он, предвидя следующий вопрос.
- Оу, и по-твоему, это в корне меняет дело?! У меня, наверное, просто камень с души должен был сейчас свалиться! – видя, что новоявленный жених полностью признаёт вину, Соня дала выход гневу. – Если тебе так уж приспичило жениться в пику матушке, почему было не сделать предложение кому-нибудь из твоих приятельниц? А, точно, ведь они бы сообразили, что происходит, и такой чудесный план пошёл бы прахом! Конечно, кому нужен жених, который тебя ещё до свадьбы ни во что не ставит!
Алесдэйр молчал, давая Соне выплеснуть раздражение, и только заметив, что волосы девушки то и дело меняют цвет, становясь из русых медно-рыжими и наоборот, предупреждающе дотронулся до её запястья.
Соня вздрогнула от неожиданности и тут же хмыкнула, проследив за его взглядом.
- Страшно? Вот и держись от меня подальше.
Вместо того чтобы последовать совету, Алесдэйр задумчиво провёл пальцем по её запястью, повторяя линии метки. Обычно кожа вокруг была нездорового синеватого оттенка, но в моменты, когда дар проявлялся, краснела и воспалялась. Соня давно заметила, что у других метка не так бросается в глаза и с кожей нет никаких проблем. Она догадывалась, что всё дело в происхождении дара, и гадала только, будет ли так всегда или со временем рука вернёт нормальный цвет.