А я принялась читать инструкцию для арендаторов по настройке доступа в интернет. «Окей, давай», – пробормотала я в ответ, открывая компьютер. Тим нетерпеливо постучал по эспрессо-машине: «Черт! Не работает, а нам не обойтись без кофеварки! Позвони Марине, пожалуйста, спроси, что нам делать».
Я набрала номер, который она нам написала, и услышала на автоответчике испанскую речь. И ничего не поняла. Тем более что в Аргентине были свои фокусы с произношением, а интонации в аргентинской версии испанского больше похожи на итальянский. Все это очень усложняет жизнь иностранцам, и в течение нескольких следующих недель все эти лингвистические открытия буквально сводили меня с ума.
Я не услышала привычного гудка, после которого можно оставить сообщение, поэтому просто повесила трубку. Получается, что я вообще не поняла Марину, когда та объясняла нам, как пользоваться телефоном. Пришлось воспользоваться другими средствами коммуникации.
Я отправила Марине срочное письмо по электронной почте с вопросами о кофеварке, и мы отправились на поиски еды. Вдоль нашей улицы росли кружевные палисандры с набухшими лиловыми бутонами, и наше плохое настроение быстро испарилось. Мы с удовольствием наблюдали за городской суетой: автомобили, такси, велосипеды, шумные школьники, неспешно гуляющие по магазинам горожане. Впервые мы увидели профессионального выгульщика собак, который умудрялся контролировать одновременно двенадцать животных. В уличных кафе – красивые люди, которые на первый взгляд выглядели как европейцы или американцы: высокие, стройные, они, удобно устроившись в бежево-черных плетеных креслах, наслаждались кофе с густой молочной пенкой и роскошными пирожными. Все они совершенно органично смотрелись бы где-нибудь в нью-йоркском Вест-Виллидже, но говорили на диковинной смеси испанского с итальянским, и мы понимали, что совсем не в Нью-Йорке, а в другом полушарии. Мы так устали, что временами не могли сообразить, в Париже ли мы, или в Буэнос-Айресе, или вообще на Манхэттене.
Наконец мы выбрали ресторан, но и тут все было не так-то просто. Темные деревянные панели на стенах, полированные латунные детали, черно-белая плитка на полу – все это напоминало Италию. Столы стояли очень тесно, стулья были точно такими же, как во французских бистро, и такими же неудобными. Официант принес длинное винное меню – и начинало казаться, что мы в Париже.
И все же было ясно, что мы не в Италии и не во Франции: меню-то на испанском! Кроме того, порции, которые официанты проносили мимо нас, были огромными, и из-за этого можно было подумать, что мы и вовсе в Америке, в каком-нибудь ресторане техасской и мексиканской кухни. Официант налил мне полный бокал темно-красного вина: снова не как в Европе, ведь в Европе принято наполнять бокал лишь до половины. Нам принесли мальбек – ароматное и вкусное аргентинское вино, которое на моей вкусовой шкале стоит где-то между каберне совиньон и мерло. Не удивлюсь, если окажется, что благодаря выпитому лично мной количеству мальбека местное винодельческое хозяйство смогло высадить еще несколько рядов лозы.
Тим заказал гамбургер – возможно, не очень оригинально, но вполне разумно. Мне сразу вспомнился Рикардо Монтальбан – латиноамериканский красавец-актер, снимавшийся в старых рекламных роликах автомобилей «Линкольн»: он, одетый в костюм пастуха, едет по имению, а стадо его состоит из громадных стейков.
– Бог ты мой! – воскликнул мой муж, когда официант поставил перед ним тарелку с целой горой еды. Там были переливающиеся жирным блеском кусочки панчетты[5], а под ними – хрустящая картошка. – Ты только взгляни на эту красоту! – сказал он, положив в рот первый и самый лакомый кусочек. Где-то в глубине, под всей этой вкуснейшей едой, нашлась и сама котлета – толщиной не меньше пяти сантиметров, на чиабатте[6] и покрытая плавленым чеддером.
Я засмеялась:
– Они еще и яйцо сверху положили! А, тут все-таки есть салат и помидоры – не все так трагично.
Я приступила к своей порции тончайшей и легчайшей домашней пасты с песто, рукколой и щедрыми кусками пармезана. Может, Аргентина нам еще понравится?
Затем мы не спеша побрели назад. По пути заметили кондитерскую, на витрине которой выставлены empanadas – пирожки с мясом и сыром – и пирожные. Это бесчеловечно – устроить такую кондитерскую на первом этаже нашего дома: всякий раз, когда на витрину выкладывали очередную партию свежайших булочек и прочей выпечки, до нас доносился их дразнящий аромат. Сопротивляться было бесполезно: я знала, что мы не устоим, и главный удар придется даже не по кошельку, а по самооценке.
6
Чиабатта – итальянский белый хлеб, изготовляемый из пшеничной муки и дрожжей, обычно с добавлением оливкового масла.