Художественная ценность. А, может, его тоже не разбирают пока только потому, что он для кого-то вымышленный шедевр или хотя бы произведение искусства? Исходя из этого, ему тогда стоит сидеть и гордиться собственным величием в этом мире, как в частной галерее. Арту представилось, что чтобы посмотреть на него, Арта, кто-то простаивает в очередях, покупает билет, толкается в гардеробе. А потом фотографируется рядом с ним в удивительной позе, чем изощренней, тем лучше, или склоняет голову на бок и серьезным взглядом разглядывает мазки автора, высеченные черты на лице Арта, пытается найти смысл и находит. Свой, звенящий вдохновением и сладостный. А Арт краснеет, смущается, ведь он не представляет собой ничего серьезного, не несет таких смыслов в своем существовании; ему становится неловко оттого, что его наполнение, никому не видимое в реальности, заполняет не он сам, а окружающие зрители, зеваки. Наверное, картинам и скульптурам также неловко сейчас представлять современный век, зная о своей настоящей стоимости. Арт решил предупредить Владу, чтобы она не губила своих картин и не делала их пустыми. Пусть дает им возможность самим наполнить себя и предстать перед публикой в собственном величии и красоте. Пожалуй, Арт этим сейчас и займется. Для начала нужно совершить хоть какое-то действие.
С усилием встав с табурета и расшевелив тишину, Арт пошел к холодильнику. Достал огурцы, сполоснул их и положил на оранжевое керамическое блюдо. Чего-то не хватало. Тогда Арт порезал огурцы дольками и красиво разложил на блюде.
– Угощайся, я только что помыл! – Влад рассеянно посмотрел на блюдо, а потом на Арта, кивнул и снова уронил голову для созерцания тапочек.
Арт поставил блюдо на стол, ровно посередине, и сел сам. Тишина заняла прежние позиции. Влад не выказывал никакого интереса к происходящему. Они молча посидели еще пару минут, и наконец Арт решился взять дольку огурца. Поглядывая на Влада и следя за его движениями, чтобы не столкнуться руками над блюдом, Арт аккуратно взял огурец и положил рядом с собой на салфетку. « Один-ноль в мою пользу». – Подумал он и удовлетворенно хрустнул пальцами. Влад ожил и одним рывком схватил с блюда огурец. Не сговариваясь, они начали по очереди брать с блюда по дольке, в своей определенной последовательности и со своей стратегией, стараясь успеть до того, как рука оппонента потянется к блюду. Арт брал огурцы с середины блюда, а Влад с правого края, огибая середину. Арт брал с чувством, расстановкой, за полетом руки думая, каким будет следующий ход Влада. Влад наблюдал за Артом, видимо, обдумывая в свою очередь свои ходы, а потом быстро хватал огурец и клал его в неаккуратную горку рядом с собой. Эта почти шахматная игра продолжалась в полной тишине, прекрасная своей бесцельностью и ненадобностью. Дружба стала враждой, дружеской, но все равно пробудила в обоих забытые инстинкты, разожгла невидимый азарт и создала из тиканья часов настоящую музыку сражений. Минут через семь огурцы на блюде закончились, теперь оно сияло как утреннее солнце. Влад посмотрел на Арта с подчеркнуто глупым выражением лица. Он словно очнулся после транса и увидел последствия своей бессознательности.
– И, кто выиграл? – Сказал Влад, растягивая слоги.
– Ничья, 11:11. Мы оба постарались. – Арт хотел придать логики их поступкам, но у него даже в мыслях этого не получилось.
– Да. Наверное. Молодцы. – Влад снова посмотрел на свои тапочки. – Ладно, пойдем фильм смотреть, как и собирались, что ли.
***
Часы Влада показывали 8:07. Поликлиника находилась в конце аллеи, идти оставалось недолго.
– Боишься? – Влад похлопал Арта по плечу.
– Да чего бояться? Это всего лишь плановый осмотр, кардиолог и все на сегодня. Хотя я не знаю, честно говоря, зачем мне к нему идти. Все равно, если судьба будет – умереть мне от сердечного приступа, то так оно в любом случае и будет.
– Я не помню, чтоб ты верил в Бога. – Влад ухмыльнулся и поднял бровь.
– Как судьба связана с Богом?
– Люди, которые говорят, что верят в судьбу, автоматически становятся верующими для меня.
– Но говорить – не значит этого придерживаться. Многие говорят то, что засело на языке, а не в мыслях. Предположим, что сейчас я сказал вполне обдуманно. Но даже если я верю в судьбу, в предопределенность этого мира, это не значит, что я и в горе, и в радости поминаю бога. – Арт подумал, что, наверное, ни во что не верит.
***
Осмотр прошел быстро. Следующим пунктом было направление на ЭКГ. Пока все шло гладко, Арту не говорили с запинкой, что у него проблемы. Единственным странным жестом кардиолога было передать родителям, что все хорошо. Арт кивнул и ухмыльнулся. Такая просьба во взрослой поликлинике звучала по-наивному мило. Когда твоя мать работает в поликлинике, жизнь окрашивается новыми красками.