– Ну да, книги я в пример привела. Это может быть все, что угодно, от человека зависит. Скажем, чувства, любовь. – Она осеклась, поняла, что затронула ту потайную часть беседы, которую не стоило показывать, и породила недолгую паузу .
Арту тоже было нечего сказать. Он любил Марию в ту секунду так, что нельзя было описать словами. Любил ее недосказанность, некрасоту, шарф, руки, глаза. Любил ее за то, что ничего о ней не знал и лишь по воле случая встретился сегодня с ней. Любил, как не любил никого. Словно вся его накопившаяся любовь прожгла все возможное свое пламя за эти несколько секунд. Снова заскрежетали тормоза. Теперь точно остановка. Они смотрели друг другу под ноги. Поезд нес их все дальше и дальше под землей от той точки отсчета в тоннеле, где они впервые посмотрели друг другу в глаза. Это уже не повторится.
Это остановка была как раз той, на которой Арту нужно было выходить. Он убрал книгу, застегнул куртку, стараясь не задеть Марию и не смотреть на нее. Она молчала и все так же стояла рядом. Прыгающие в темноте провода резко сменились на освещенное пространство станции, которое все медленнее проплывало перед глазами. Арт постоял в нерешительности, не стараясь преодолеть силу, заставляющую его остаться в этом вагоне еще ненадолго, но потом все же двинулся к двери.
– Выходишь? – Голос впился ему в спину и, кажется, разъел даже кофту под курткой. Арт обернулся.
– Да. Это моя.
– Мне тоже на этой. – Она улыбнулась. Эта добрая спокойная улыбка казалась теперь издевкой. Она подошла к двери вагона и встала немного позади Арта. Он все также стоял вполоборота, смотря на поручень рядом с Марией.
– А ты куда направляешься?
– Я? Пока не знаю, меня ждут здесь, это лишь условное место встречи. А там куда захочется, туда и можно будет пойти. Хоть в театр! – Она улыбнулась, ее плечи подпрыгнули вверх и потом снова опустились. – А ты куда путь держишь?
– Просто еду прогуляться в центр, мне очень нравятся эти места.
Арт соврал. Что ему еще оставалось? Он не хотел говорить ей, что идет в то кафе, просто потому что боялся ее встретить там же. Вдруг она последует за ним и пойдет туда же со своим таинственным ожидающим на станции? Этого Арт просто безумно не хотел. От любви до ненависти один шаг, и когда Арт шагнул к дверям вагона, он уже медленно возненавидел Марию, не сильно, но это чувство поднималось в нем сплошной большой волной. Снова начало шатать. Поезд окончательно остановился. Двери открылись.
С Арта соскочила новая волна горячего бреда, он это почувствовал, когда ступил на платформу. Мария тоже вышла следом за ним и пошла немного поодаль, но так, чтоб в случае необходимости выстрелить в Арта словом. Так они дошли до центра зала.
– Что ж, была рада знакомству. Хорошего вечера! – И она, еще раз улыбнувшись, обогнала Арта и направилась к кучке ожидающих у стен людей. Это было видно по их судорожно ищущим или скучающим лицам, по дремлющим в их руках книгах или по активно теребящимся пуговицам и молниям. К кому она идет?
– Взаимно. – Арт сказал это ей вслед, как поднятый с запозданием белый флаг это слово уперлось в гладкость ее вишневого пальто и складки голубого шарфа. Она не обернулась.
От стены отделился какой-то парень, очевидно, ровесник Арта, и радостно пошел навстречу Марии. В нем было что-то притягательное, в его походке, аккуратной прическе и тонкой фигуре. Он был притягателен сразу красотой многих, словно копированная толпа, но это все равно нравилось. Они обнялись и посмотрели друг другу в глаза. Мария сияла, ее внутренняя бутылка, что называют душой и разумом, была наполнена желтым искрящимся счастьем. Арт засмущался от того, что смотрел на них, как смущаются, смотря на то, как живописец пишет картину или как звезды падают с неба. Почему-то красота вызывала все чувства сразу, и чувство стыда тоже.
Арт отвел взгляд, как ему показалось, но он все еще видел ту же картинку. Пара разняла объятия, Мария сделала шаг назад, вздохнула, а парень обернулся, посмотрел на Арта и, неожиданно сменив улыбку на жуткое выражение лица, прошипел на ухо, хоть и был в нескольких метрах:
– Тебе осталось, осталось, – вздох издалека, но так близко,– осталось четыре месяца, ты и так все теряешь, не мелочись, умирай! Умирай же, не оставив за собой хвостов, слабак! – Последние слова парень прокричал, искривив рот и коверкая пространство вокруг себя. Бешеный поток нереальных мыслей и реального желания вырваться порвал все нити на теле Арта и резко выкинул его из сна.
Катя рядом вздохнула. Так вот кто это делал и проникал в сон. Она спала на спине, с приоткрытым ртом и периодически вздыхала, хмуря брови. Арт разбудил ее.