Альбом лежал на коленях.
В первом файле лежала фотография с концерта. Это был джаз, вроде бы. Именитый джаз бэнд, куда билеты было не достать уже за четыре месяца. Но они тем не менее туда попали, по счастливой случайности, как обычно. Кто-то отказался от двух билетов за столиком в восьмом ряду, слева от сцены, которые они сразу купили. Он и Она. Вот и сейчас на него с печатной гладкой бумаги смотрели двое. Он, Арт, довольный, наряженный франт в костюме, только вот бабочки не хватало. И она. Елена. Арт старался сначала рассмотреть самого себя, а потом уже ее, но не получалось. Она была шикарна в совсем взрослом черном платье, без излишеств, простом и изысканном. Тоже улыбаясь, положив одну руку ему на плечо, а другой опираясь на мраморные перила. На следующих страницах бежала половина его жизни: вечеринки, кафе, концерты, спектакли, прогулки, выставки, посиделки дома. Елена в обнимку с Графом; смеющаяся в кинотеатре над прилипшим к носу попкорном; серьезная и тихая на спектакле о
вечном; уснувшая у него дома в кресле после тяжелого дня. Рот приоткрыт, ноги поджаты, волосы разлились по спинке кресла, руки сжимают подушку. Арт помнит, как долго смотрел на нее, но потом отвел взгляд, боясь того, что она проснется и это заметит. Но Елена не проснулась. Ему пришлось разбудить ее через час. Она удивленно и немного испуганно широко открыла глаза, потянулась и улыбнулась Арту. Если бы существовала какая-то кнопка, небесный центр управления временем, который может останавливать и сотни раз повторять моменты… Если бы Арт мог часами смотреть в застывшее очарование ее распахнутых глаз… Если бы.
Арт перелистнул страницу и закрыл лицо руками, положив дневник на колени. Все было перевернуто, закручено, одно прошлое стояло перед ним честным, простым в своей наготе. Дневники вместе с шелестом бумаги соскользнули с колен и упали на пол. Прерванная тишина снова за мгновение отвоевала свои владения.
***
Арт решил перебить воспоминания другими и набрал Сенилу. Шли гудки. Арт чувствовал, как ворочается, просыпается Сенил, как он проклинает всех вокруг и как берет трубку.
– Але.
– Сенил, привет, доброй ночи.
– Ага, время ты видел. Скажи, что ты пьян, иначе я вдвойне тебя прибью.
– Нет, Сенил, мне просто не хорошо. Мне нужно вспомнить с тобой что-то наше, приятное. Воспоминание, которое поможет мне восстановиться.
– Слишком много слов, я не понимаю. И вообще, я спал.
– Ладно. Помнишь нашу киноночь?
– Киноночь? Арт, ты точно не пил? Какая киноночь?
– Ну, мы ходили в «Репейник» на днях. Влада, Макс, я, ты. Там еще показывали «Леон».
– Арт ложись спать. Мы на днях такой компанией только утром собрались у Влады, и то недолго посидели, Владе уходить надо было. Спокойной ночи.
Сенил повесил трубку. Четыре месяца. Что происходит. Что делать.
Раздался звонок. Арт торопливо взял телефон – звонил Сенил.
– Ну, брат, ты меня окончательно разбудил, я спать не хочу. Поэтому говори со мной. Да, кстати, мы реально вспоминали в то утро все вместе «Леон», я все в голове прокрутил и нашел этот эпизод. Странно только это, точнее, ты. Все по норме?
– Да, да. Да. Все по норме. Идет по плану.
– Наверное.
Что-то внутри дребезжало, разбивалось. Арту показалось на какие-то бесконечные мгновения, что мир есть тишина, глубокая, обволакивающая, похожая на пузырь с черным дымом внутри. Странная ассоциация, странная игра разума. Но Арт ощущал, осязал, что только дом, в котором он живет, наполнен звуками, а в остальном мире царит безмолвие. И только Сенила Арт из внешней тишины вытаскивает, не дает задохнуться и прервать разговор.
– Да.
– Ты знаешь, мне кажется, я верю в бога. – Сенил больше не обсуждал с Артом девушек и в целом свою личную жизнь.
– Сильное заявление. С чего же такая мысль?
– Я обращаюсь к «Господу» не только в плохие времена, но и теперь в моменты радости. Вчера, например, объявляли оценки за контрольную по мат.анализу, у меня оказалась пятерка. Вместо того, чтобы поблагодарить Понкратова, у которого я списал, я поблагодарил Бога. Почему? Понкратов на меня, кажется, обиделся, ну и черт с ним.
Арт молчал. Он слушал голос Сенила как совокупность звуков, ему не хотелось распускать эту совокупность на отдельные смысловые нити. Все и так было хорошо. Тишина отдавала нотками блюза в воображении, чем-то щемящим, легким. Наконец Арт решил заговорить. Ведь Сенил замолчал и ждал ответа, сопя в трубку.