Помимо ручки Арт купил себе еще малиновый йогурт. Прощаясь с кассиром, пожелал ему доброго дня. Выйдя из магазина, встал на ступеньке и посмотрел вокруг. Было уже нежно-светло. Свет заполнял пространство, дома расступились, и перед Артом было небольшое свободное пространство, заставленное машинами. С проводов спорхнуло несколько голубей. Они облетели двор перед домами, изящно изгибаясь перед графикой окон. Пахло весной. Небо, высокое и нежно-серое, блестело в вышине. Арт вдохнул глубже. Бодро соскочив со ступенек, он зашагал к остановке. Осталось обойти только хребет изогнутой бело-синей многоэтажки. Пока он шел, ему позвонила Оля. Она предложила встречу вечером, на что Арт дал согласие. Ему было все равно, увидит он ее сегодня или нет, но чтобы не обижать ее стремления, он пошел на этот шаг.
***
Автобус пришел быстро. Он был на удивление переполнен. Арт занял место в конце автобуса, на возвышении, и закрыл глаза. Скучно было наблюдать за людьми, которые качались в такт толчкам движущейся машины, совершенно одинаковые в эмоциях и выражениях, как тот парень из сна с незнакомкой Марией. Многие люди были одеты в цветную одежду, но приглушенных оттенков, словно стыдящихся самых себя. На светофоре Арт открыл глаза. Девушка, стоявшая между сиденьями и державшаяся за поручень, имела достаточно экстравагантную спутницу – красную сумочку из лакированной кожи, болтающуюся на плече. Она одна спасла Арта от удушья бездействия и несозерцания. Автобус качнулся и тронулся, пассажиры накренились, оттянули руки и ноги, выгнули шеи и вернулись в исходное положение. У мужчины, сидящего рядом с девушкой-обладательницей красной сумочки, зазвонил телефон. Еще одна деталь. Мужчина визгливым голосом начал что-то с жаром доказывать представительнице женского пола, судя по обращениям.
– Что, снова вляпалась? Вот тебе наука снова. Нет, не буду, даже не проси! Нет, ты мне еще тот не вернула, никаких "взаймы"! И запомни, ничто никогда бесследно не проходит. Все, конец связи!
Мужчина с остервенением оторвал от уха трубку и начал сбрасывать вызов. Когда у него наконец получилось это сделать, он чертыхнулся, пару раз повторил "Дура!", а потом начал раскладывать виртуальный пасьянс. Когда он несколько раз не сложился, мужчина начал стучать кулаком по коленке, цокать языком и писать длинные сообщения с обилием восклицательных знаков какой-то женщине. Наверное, той "дуре". Сверху Арту были видны все его действия, от этого они становились еще жальче и смешнее.
Арт снова закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. "Ничто никогда бесследно не проходит". Эта мысль стала дребезжащим перфоратором в квартире соседей сверху, навязчивой песней из гнусавого динамика в давно знакомом кафе недалеко от метро или в супермаркете, старыми книгами и письмами, отдыхающими в дальнем углу ящика стола. Проходит бесследно только жизнь, все остальное затвердевает и становится таким же старым и пыльным, как эти вещи. Вздох. Нужно что-то делать. Арт нащупал письмо в кармане. Оно его подбадривало и делало сильней, заставляло идти дальше – ехать сейчас куда-то в этом переполненном автобусе. До почтового отделения оставалось всего несколько остановок, так что Арт решил не засыпать. Для этой цели он открыл учебник по физике. Электродинамика, фотоны, сила упругости и сила тяжести. Все смешалось, как говорил Лермонтов. Арт упорно старался выучить хоть что-то, чтобы не зря провести этот день. Но день настырно шептал на ухо о вреде труда и вырывал из рук учебник. На следующей остановке автобуса, перед светофором и поворотом налево, Арт увидел парк.
Туман зашел и туда, растушевал очертания стволов и лег на краю дороги как кусок слоеного белого пирога. Из него торчала одна изогнутая ветка, которая дотягивалась до Арта и задевала его, до того она была контрастной с белизной и затертостью парка в тумане. Автобус тронулся. Арта откинуло назад, ветка резко начала убегать куда-то вдаль, за спину, оставляя только белую тянущуюся полосу на асфальте да белый туман, в котором спали прямоугольники домов.
Арт вышел на нужной остановке, сходил отправить письмо, благо, у него это отняло несколько минут, и вернулся обратно к остановке, чтобы уже на трамвае доехать до Влада.
Трамвая не было шесть минут и двадцать две секунды, ровно через столько пришел автобус, на котором, в теории, Арт мог доехать почти до дома Влада, так что он не стал больше ждать. Арт зашел в салон.
Здесь уже было меньше людей, но места на возвышении были заняты. Арт сел в середине салона. Напротив него сидел мужчина и старушка. На ее коленях, в белом полиэтиленовом пакете, лежал небольшой куст терновника. Его темные тонкие цепкие ветви шипами прорвали в некоторых местах пакет, но иссушенных рук старушки не трогали. Словно она своими спокойными серыми глазами среди морщин, седыми волосами, выглядывающими из-под серой беретки, своими сомкнутыми руками, что держали пакет, опоясывала силу терновых ветвей и сдерживала ее.