Так постепенно краснодомовские (моя уличная «крыша») стали отходить в сторону. Мы теперь и сами постоять за себя могли и досуг себе организовать. И вообще стали уже известной в масштабе города компанией (естественно, в определенной среде).
Хотя до конца школы привычка у меня так и осталась – смотаться вечерком к пацанам и вместе покурить и потрындеть за жизнь, беззлобно задевая прохожих, сидя верхом на лавочке в скверике напротив аптеки на Толбухина.
Не помню уже, кто из наших руководителей страны придумал такую дурь (скорее всего, без Никиты Сергеевича не обошлось), но в последних классах два дня в неделю мы якобы овладевали рабочей профессией на заводе топливной аппаратуры. Это было производственное обучение. И нам за это даже что-то платили. Вот после таких выплат все приключения и начинались. Тем более, что и с завода выходили все вместе, а старшие товарищи, наши наставники, нам уже на собственных примерах показали, что коллективное пропивание заработка – это святое мужское дело.
Последние школьные годы лучше подробно не вспоминать. Вместе с приятелями влипал в такие переделки, что до сих пор удивляюсь, куда и зачем нас заносило. И ведь совсем по краешку ходили, в том числе и по краешку криминала, но каким-то чудом все-таки обошлось. И во время наших наглых набегов на чужие садовые участки за клубникой, и в процессе расколачивания витрины какого-то маленького магазина на темной улочке, где призывно смотрелись запыленные бутылки с бормотухой. (И клубника, и вино нам было совершенно необходимы для организации приема девочек из 4-й школы у Димки, родители которого куда-то уехали. Пыль пустить в глаза! В гостеприимстве не откажешь! Как и в идиотизме.) И в подломленном киоске прямо на Волжской набережной в людный вечер (просто от избытка дурости) и будке-складе спортинвентаря в Бутусовском парке (ниппельных мячей захотелось.)
Однажды вечером на местном Бродвее (бульваре от Волги до Волковского театра) к нам подкатили парни из сильно приблатненной компании, о которой уже давно ходили нехорошие слухи. Предложили выпить за знакомство. Как-то мне хватило ума и знания пацанской политграмотности, чтобы тема «Так ВЫ ЧЕГО, выпить с нами не хотите? А может ВООЩЕ не уважаете?» не была поставлена ребром, отговориться и наших увести.
А вот псевдоблатарей через пару часов милиция взяла всех прямо с поличным. Выпитого не хватило, и начали снимать шапки с прилично одетых прохожих – чтобы тут-же за углом продать и добавить! А если бы мы пошли с ними?
Как правило, и инициатором, и движущей силой попаданий в непонятное (теперь именно в уголовной трактовке этого термина) был Юрка, он же Барон. Не предводителем, а именно эпицентром всяких совершенно странных событий. Наш новый с Димкой дружок из соседнего класса. Он являл собой совершенно отмороженную личность, имел способность непонятно зачем влезать в любую драку, которая вообще нас не касалась, и никогда никого и ничего не боялся. Помню, на танцплощадке в Бутусовском парке стоит в центре чужой заварушки и молотит сложенными в замок руками. Влево-вправо, с развороту! И выражение полного счастья на физиономии.
А, кроме того, он был очень влюбчивым, и по его договоренностям (естественно, от имени всех нас) мы попадали в совершенно разные компании: как в супер положительные, например, с отличницами английской 4-й школы, так и в весьма сомнительные (и это мягко выражаясь) – с какими-то редкими оторвами даже из Коровников. Про Пятерку вообще молчу, как-то на Новый год нас туда втроем случайные девы пригласили, а потом, отбиваясь от заглянувших на огонек их местных приятелей, размахивая в квартире же найденным кинжалом (конечно, махал отступая к двери спиной перед собой Барон) еле вырвались.
Чтобы вы его образ лучше представляли, приведу достаточно рядовой случай.
Вечером свистит под балконом. Это был скорее 9-й класс – возраст, когда наши платонические мечтания еще ни во что большее не переросли. И начинает мне туманно нести ахинею про свое назначенное свидание с какой-то санитаркой, готовой ну на все. Он это сразу понял! Но как-то плохо имя ее запомнил, и вообще нам ну совершенно необходимо пойти вместе. Наверняка у нее есть подруга, и тоже такая же раскованная, симпатичная и фигуристая. Которая тоже будет не против!
– Да, именно так она и говорила, – он якобы вспомнил и т. п. и т. д. – Но вот имя забыл – Пошел по второму кругу. – Вроде Даша, но не уверен. Неудобно будет одному то. – И т. д., безостановочный бессвязный поток!