У Булата было тесновато, ибо когда в достаточно большое пространство набилось с пяток мужчин и две ведьмы – пространство вдруг стало совсем небольшим.
Леша, Владлен, Кир, Богдан и Юрген стояли полукругом, что-то пряча за своими спинами. Рядом стояла Анька, и взгляд у нее был несколько шальной, но радостный. Она-то и протянула мне свернутый вчетверо лист, на котором знакомым почерком было выведено: «Подарок на свадьбу. Прости, ленточки под рукой не было».
Я удивленно подняла брови, и мужчины как по команде разошлись.
Никакие деньги не помогли ему убежать от Карателя Хемминга. Потому что он неподкупен и убийственно справедлив. Именно – убийственно.
Николай Валерьевич выглядел так, словно его долго и основательно волокли по земле, собирая все попавшиеся по дороге лужи и овраги. На лице было множество мелких ссадин и один крупный синяк на скуле. Думаю, Натан его просто задел, иначе бы если ударил в полную силу, мне бы просто притащили труп.
Взгляд выцветших голубых глаз заметался по моему лицу, ища что-то сродни милосердию или состраданию. Однако там подобного отродясь не водилось, и бывший друг семьи это понял.
- Хочешь узнать, сколько мне заплатили и что обещали? – вызывающе прокаркал он.
Лишь пожала плечами. Мне действительно было плевать.
- Почему сейчас? Что такого произошло, из-за чего на меня вновь начали охоту?
- Твоя сила. Она выросла, почти полностью раскрылась, и Контролеры засекли это. И наняли того, кто однажды уже блестяще справился с заданием. – Пожилой маг горделиво ухмыльнулся. В нем не было ни капли раскаянья. Так стоит ли мне поддаваться собственной жалости? – Значит, это правда, что сила ваша достигает максимума, стоит лишь влюбиться?
Я улыбнулась, почувствовав напряженный взгляд Силача, и снова пожала плечами. Ответ – ни да, ни нет – не знаю.
- Зачем им нужна моя сила? Контролировать ее они все равно не смогли.
Николай Валерьевич только сморщился.
- Они хотели сначала приручить тебя, а потом сломать. Дождаться того момента, когда ты сама откажешься от силы. И тогда они заберут ее у тебя.
Я лишь покачала головой. От Силы нельзя отказаться. Нельзя ее потерять. И даже если ты произносишь слова отказа, тебе кажется, что Сила покидает тебя, это не так. Она просто засыпает. До той поры, пока носитель не осознает в полной мере надобность этой Силы. И тогда она просыпается вновь.
Так мне говорил отец. Это же доказала своим примером Лиля. А Контроль… Они просто слишком много о себе думают.
Молчание затянулось. Я просто стояла и смотрела, а предатель стоял на коленях и корчился от каждого движения, которое причиняло боль.
- Если хочешь, я сам с ним разберусь, - сказал Алексей, делая шаг вперед.
- Нет, - усмехнулась я. – Я помню, однажды ты сказал, что боишься грозы? – И по расширившимся глазам я догадалась, что хотя бы в этом убийца родителей не солгал. – Прекрасно…
Над особняком Булатова собирались тучи, тяжелые, грозовые, темные. Создавалось ощущение, будто из них не дождь прольется, а камни посыплются. Раздался гром, сотрясший окна.
А предатель сжался и зажмурился. Ему страшно, он в ужасе, в панике, и все бы это было очень смешно и забавно, если бы не было так грустно.
Я слегка отодвинула воротник камзола и вытащила испод него кулон черненого серебра с агатовыми часами. Подошла вплотную, наклонилась и издевательски помахала им перед носом мага.
- Красивая штучка, верно? Ее тебе тоже приказали добыть?
Он лишь молча рванулся, но Леша и Кир, стоящие по бокам, играючи удержали его на месте.
- Ты убил их потому, что они были успешными, сильными, признанными всеми! А ты был всего лишь жалким середнячком, мечтающим о власти! Ты не просто их предал, ты убил будущее великого рода, а последнюю отдал в лаборатории! – тихо, но прочувственно прорычала я, глядя ему в глаза.
- Вот только ты не скопытилась, как твои драгоценные предки и обожаемый братик, а каким-то хреном выжила! – прошипел он и тут же замолчал – у меня по сжатым кулакам пробежали разряды электричества.
У каждого есть свой предел.
- Сволочь! Сдохнешь за то, что сделал с ними!
И руки сжали его виски, пуская разряд прямо так, на живую. Убийца закричал дурным голосом, в воздухе резко завоняло паленым мясом и волосом, свет в кабинете замигал, не справляясь с перегрузками сети, а гроза на улице грохотала и сверкала так, как не должна была грохотать и сверкать в ноябре.
А я все держала, разряд за разрядом, выжигая не столько его мозг – сколько свою память.
В какой-то момент все стихло. Я сделала шаг назад, изжаренный труп упал набок. Аня брезгливо отвернулась, спрятав лицо на груди Бранда. А тот смотрел на меня. И не знаю, чего больше было в странных глазах – ужаса от мною содеянного или удовлетворения от свершенной мести, которую сами драконы очень уважают.
На плечи легли знакомые руки, в нос стал пробиваться Лешин запах, убирая стойкую вонь паленого. Меня не осуждали, что вполне понятно – оборотни по своей натуре чтут справедливость. Только Богдан смотрел на меня слегка ошалелым взглядом, на что я лишь усмехнулась – кажется, кто-то теперь будет обходить мой замок десятой дорогой.
- Я… я хочу домой, - обернулась я к Алексею, и тот просто кивнул.
***
Я смотрела в потолок и не могла заснуть, от нечего делать вертя в руках артефакт рода. Замок на радостях заваливал мой мозг событиями из его жизни, которые я пропустила: Иван Николаевич приготовил целую гору блюд, пытаясь скрыть волнение; он же по пятому разу убрался во всем замке, разобрал мою гардеробную; вечерами они с замком играли в шахматы, в которых Жар постоянно выигрывал; на чердаке появилось новое гнездо – Драконий Жар не знал названия птиц, но по картинке я определила, что вроде воробьи…
Живой замок чувствовал, что с хозяйкой что-то происходит, что-то нехорошее, и потому волновался. Были разные гипотезы, основной была, что во всем виноват мужчина в гостевой спальне, надо его разбудить и напугать. А если не получится – запереть в подвале, пока не извинится перед хозяйкой.
Я только улыбнулась и покачала головой. А потом встала, накинула на пижаму плащ, надела сапоги и пошла туда, куда никогда раньше не заходила.
Семейный склеп стоял в той части сада, которую я запрещала трогать. И если вся остальная площадь представляла собой аккуратные, ухоженные клумбы, художественно подстриженные деревья, то восточная часть являла собой дикие джунгли, в которые никогда не ступала нога человека.
Подсвечивая себе фонарем, нашла разбитую каменную тропинку, сквозь которую произрастали самые живучие сорняки, и уже по ней добралась до небольшого здания из серого гранита с тонкими, почти незаметными прожилками оникса. На колоннах не сидело никаких горгулий и прочих монстров. У самого входа стояла пара статуй сторожевых собак, вырезанных так искусно, что они казались живыми, но совсем не злыми.
Приложив ладонь к двери, почувствовала легкий холод и покалывание – магия считывала ауру, признавая потомка и давая ему право заходить в обитель предков. Стоило переступить порог, как по обеим сторонам от лестницы начали зажигаться факелы – они не чадили, давали ровный, хороший свет. Отсчитав про себя пятнадцать ступеней, я оказалась в огромной подземной крипте.
Саркофагов было много, больше трех десятков – точно. Они были разные: простые и украшение, большие и не очень, массивные и легкие даже на вид. Но на всех был один и тот же знак, который я видела в «Легендах Черного мага»: переплетение нитей, которые заканчивались бусиной, что означало по капле силы от каждого предка, и со временем потомок будет сильнейшим в своем роде. И под ним надпись: «Я – Дракон, и я – Смерть».
Склеп начинал заполняться от входа, поэтому, пока дошла до родителей, успела обойти всех предков. Самым древним был некий Деметрий, годами жизни уходивший аж к началу первого тысячелетия. Удивительным было то, что все гробы были чистыми, не запылёнными, а цветы, что стояли рядом с некоторыми саркофагами в простых вазах, начинали оживать, когда я проходила мимо.