Карусель дней вновь закружилась вокруг Роланда с головокружительной скоростью, на этот раз так быстро, что свет и тьма слились воедино, окутав мир призрачным серым сумраком. Едва ли можно было понять, сколько времени прошло. Но всматриваясь в сумрак Ройл ясно видел, как постепенно меняется облик планеты. Небо поднялось еще выше и наполнилось синим цветом. Под ногами поднялась зеленая трава, а за спиной выросли деревья, словно по волшебству. Кипящий поток остыл, превратившись в спокойную неторопливую реку. А вдалеке, за кронами деревьев, можно было разглядеть первые человеческие поселения. Симпатичные маленькие дома с белыми стенами и синими, зелеными, желтыми крышами.
Ройл отчего-то вдруг почувствовал себя слабым и больным. Дышалось с трудом, каждый вдох словно отравлял его. Отчего такая беда? Ведь атмосферу успели изменить под потребности людей. Он упал на одно колено, оперся рукой. Ладонь щекотали упругие молодые травинки.
— Что случилось? — спросил он растеряно, хотя понимал, что едва ли получит ответ.
— Смотри, смотри, — прошептала Ната, и ему почудилась грусть в ее голосе. — Ты поймешь сейчас. Если попробуешь посмотреть иначе…
Что он должен увидеть?
Примариус на заре колонизации выглядел превосходно. Просто зеленая жемчужина, если можно так сказать. Синее небо, зелень, спокойные воды…
Отвратительно! Во что они превратили нашу планету! Наш дом!
Роланд (Роланд ли?) из последних сил попытался подняться. Когда-то он был невероятно силен. Быстр. Почти бессмертен. Невидим и неощутим. И все же он был. Всегда был на этой планете. Много таких, как он. Но сейчас его жизнь и жизни таких, как он, оборвутся. Осталось недолго.
Они кричали, умоляли о помощи, но так и не были услышаны. Люди могли бы увидеть лишь легкую тень на земле, да и то, если бы день был особенно солнечным и ясным. Но они не хотели даже смотреть. Да и тень едва ли что-то могла добавить к их пониманию мира. Тень была бесформенна и тонка. Тень — она и есть тень…
Роланд, бывший одновременно собой и чуждой сущностью, вспомнил, что сводом законов Совета Конфедерации было запрещено колонизировать планеты, уже заселенные разумными существами. Даже если они находятся на низшей ступени развития. К сожалению, человеческий разум не мог представить того, что некоторые разумные существа столь отличны от людей, что никаким образом не обнаруживали своего присутствия.
Ройл, опиравшийся ладонями о землю, обессиленный, опустошенный, понимал, что протянет недолго… И вдруг осознал, что нет у него ладоней, нет ног, нет даже тела в привычном понимании. Он был скорее сгустком электрической энергии или ожившей плазмой. Он был кем-то совсем иным.
Даже сейчас, лишившись почти всей жизненной силы, он знал, что может продержаться еще очень долго. Не так долго, как хотелось бы, но все же, если отсечь лишние протуберанцы, аккумулировать энергию в ядре, и впасть в некое подобие спячки, то он сможет ждать столько, сколько потребуется, чтобы отомстить.
Безымянная сущность не знала этих слов, но Роланд знал, и сейчас повторял их про себя, как мантру. «Убийцы, убийцы. Проклятые мерзкие твари. Никогда не будет вам прощения, пока вы живете на нашей планете».
Надежда была только на него. Он был единственным… Роланд подумал «альфой», потом «сильнейшим», потом «вождем», все эти слова не в полной мере характеризовали его статус, но подходили достаточно близко. И пока был жив он, были живы его «соплеменники», «братья», «родичи», «те, кого надо защищать». Опять близко, и опять не то… И не важно. Главное, что он сделает все, как нужно.
Река все так же несла свои спокойные воды. Город рос, подбираясь все ближе к холмам. К обрыву над рекой. Роланд ждал. Люди — пугливые создания, они не спешили покидать безопасные зоны. Вернее, взрослые особи нет-нет, а оказывались рядом. Но маленькие особи так далеко не заходили. А нужна была маленькая, чтобы все прошло удачно.
Он ждал. Он был очень терпелив. И однажды это случилось.
Город обнял холмы, построил мост через реку, разбил парк. И однажды ночью маленький русоволосы мальчик с серыми глазами подошел достаточно близко. Он смотрел на реку, на звезды, отражающиеся в воде, а потом обернулся и посмотрел прямо в глаза Роланда… Натали… Понтия… Сущности… Что мгновенно очнулась от долгого-долгого сна и тут же, не теряя времени, совершила то, ради чего ждала все эти долгие годы.
Мальчику показалось, что он вдохнул слишком много воздуха. Он даже закашлялся, прижимая ладони к груди. Не зная, что внутри него уже идет тихое и безжалостное сражение. Ученые Земли уже давно знали, что на ДНК можно записать любую информацию, и информация эта сохранится в течение миллионов лет. Знали, но пока не могли изобрести способ как именно это сделать. То, что ученым химикам и биологам было пока не подвластно, и не будет подвластно еще долгие века, сущность совершала, руководствуясь инстинктами.
Переписывала ДНК, меняя генетический код. ДНК человека, хранившее в себе память о миллиардах лет развития жизни на Земле, теперь будет хранить память и о нем тоже. О них. О безымянных погибших жителях планеты. Едва заметные, неощутимые изменения, которые, когда придет время, позволят вспомнить все. Изменить все.
Пройдет, наверное, еще ни одно столетие, прежде чем далекий потомок этого мальчика вдруг поймет, что он вовсе не человек. Вернее, он будет человеком и исконным жителем планеты одновременно. Он будет помнить. Будет видеть ее в своих снах. Будет желать отомстить так же горячо и сильно, как безымянная тень, умирающая сейчас у ног маленького человека.
Альфа выполнил свою миссию, и был уверен в успехе: спустя века его потомки отомстят за погубленную планету. Возможно, им не в полной мере достанутся все качества, которым обладал прародитель, но он надеялся, что они изобретут способ, обладая знаниями обоих миров, воссоздать «прайд»… «Братство»? «Стаю»? Роланд вновь не знал точного слова, но ясно увидел вдруг всех особей, составляющих семью. Альфа во главе. Тень, Огонь, Пепел, Ладони Ветра, Песня Забвения, Дрожь и Трепет, Холод Ночи… Все они вставали перед его внутренним взором. Они казались такими сильными, неуязвимыми. А люди их даже не замечали. Убили и не поняли этого… Но когда-нибудь придет время, когда им придется с ними считаться. Когда-нибудь они поговорят с людьми на их языке.
Но сейчас оставалось только попрощаться.
Плазма, из которой он состоял, развеялась. Ветер еще какое-то время нес вдоль берега реки воздушные серые клочки, похожие на лоскуты тумана. Мир погрузился во тьму…
Роланд долго не мог прийти в себя, понять кто он и где находится, а для начала осознать хотя бы то, что он все еще жив, а не развеялся по ветру: настолько свежи были последние впечатления. Дышать он, кажется, тоже разучился, а вспомнил об этот только тогда, когда Ната начала трясти его за плечи и шептать с паническими нотками в голосе:
— Ройл, дыши, дыши! Давай же!
Она тормошила его до тех пор, пока Ройл, наконец, не вздохнул полной грудью. И только тогда в голове окончательно прояснилось.
— Спецэффекты на высоте, — неловко пошутил он, очень уж отчаянно смотрела на него Ната, стараясь при этом не пересечься с ним взглядом и не утянуть за собой вновь в глубину.
Натали облизнула пересохшие губы, оглянулась на дверь, наклонилась к самому его уху.
— Ты понял, кто мы?
Конечно, он понял. Все больше фрагментов головоломки вставало на свои места, но картинка все еще была не полной.
— Поправь, если ошибусь. Все наши загадочные знакомцы на самом деле пробудившиеся от спячки коренные жители Примариуса, которые отчаянно хотят отомстить за свою гибель?
Он говорил тихо, хотя внутри все кипело. Силы возвращались к нему, и хотелось немедленно что-то предпринять, что-то делать. И в то же время, Роланд понимал, что силой и нахрапом здесь ничего не решить.