— Когда отправляться? — лицо Доктора не изменило своего выражения.
— Время не имеет значения, я же говорил. В любой удобный для тебя момент.
— Благодарю вас, хозяин, — без висящей электрической молнии над головой Доктор едва не выдал себя, вспомнил об обязательной формуле прощания буквально в последний момент. Хелайн, кажется, что-то почуял, нахмурился; но потом снова расслабился и махнул рукой, унизанной золотыми перстнями, отпуская.
Машина времени стояла в подвале одного из объектов хозяина, причем подвал был буквально вырублен в древней скале. Обширное помещение казалось совсем маленьким из-за многочисленных магистральных труб, кабелей, баллонов, охлаждающих установок и металлических конструкций. Прожектора заливали территорию ослепительным светом, раструбы системы охлаждения сбрасывали в воздух остаточные, не пригодившиеся в технологическом процессе снежинки.
Доктору понадобилось совсем немного времени, чтобы модифицировать свою маску, вставить в глазные отверстия осколки принесенного из Нараки камня. Разряженный энергостек пришлось бросить, но зато он прихватил два клинка, лезвия которых выковывал лично Ханзо Хаттори. Он ввел в раздел пункта назначения те показатели, которые помнил, отчетливо помнил уже десять лет. Ввел нужное время с небольшим запасом. С шипением сверху опустилась кабина с поляризованными стеклами — при переносе энергия интенсивно превращалась из тепловой в световую, пошел медленный разогрев установки, стекла запотели.
Доктор не волновался. Он считал секунды до встречи со своей Мику.
Привычно заложило уши, земля словно дрогнула под ногами, будто он спрыгнул с метровой высоты — обычный эффект при перемещении во времени, поверхность выравнивалась с незначительным допуском. Он снова был у того самого здания. Только что опустилась ночь, с реки тянуло гнилью, откуда-то издалека доносился стрекот винтокрыла. Это везли сюда его самого и Мику. У него все еще было время.
Теперь он понимал смысл многих слов. Что может быть проще времени?
Очнувшись, стрельнула болью в лобные доли не ожидавшая предательства нейросеть, но он был наготове, он заглушил ее, глупую проволочную старуху, он подал на нее электромагнитный импульс, который создал сам — и сеть, перестав служить передатчиком, превратилась во имплантированную в живую мозговую ткань ржавую рухлядь. Мистер Хелайн больше не имел над ним власти.
Доктор оглянулся и вытащил один из своих мечей. Распорядок караула в те годы был незнаком — он не ждал, что возможность избавиться от хозяина представится ему настолько быстро. Следовало быть осторожным. Сперва он планировал атаковать тех, кто прилетит на винтокрыле сразу же после приземления. Возможность встретиться с молодой копией самого себя его не тревожила, парадоксов времени, в том виде, в котором они обычно виделись древним, не существовало. Он мог бы освободить себя и Мику, и бежать. Но куда? И как долго?
И Хелайн, вездесущая черная тень, никогда не бросил бы идти по следу.
Разумеется, не стоило оставлять за собой Хелайна. Хелайна следовало убить. Лучше всего — сразу же, как только он войдет в комнату Мику с бейсбольной битой в руках. Один удар мечом — и его голова отделится от тела. Труп нужно будет потом расчленить, размолоть в костяную муку, уничтожить. А еще лучше — отослать в далекое прошлое, на миллионы лет назад, и пускай ломают потом головы ничего не понимающие археологи. Да, это будет лучшей стратегией.
Сзади раздались шаги. Доктор прянул в тень, занеся клинок, но это был всего лишь охранник — поджарый молодой парень в зеркальном камуфляже. Его фигура словно размазывалась в наступающих сумерках, интеллектуальные фотоэлементы искали в окружающем пейзаже доминирующие цвета и старались слиться с ними. Надежная штука, но, надо признать, неоправданно дорогая. И ничуть не помогающая, когда имеешь дело с затаившимся в тенях убийцей.
Шум двигателей винтокрыла сделался на мгновение нестерпимо громким, потом резко пошел на убыль. Машина села. Сейчас выведут Мику, затем его самого, затем будет короткий разговор с Хелайном в кафельной пыточной, и неудачная попытка побега, и… потом будет слишком поздно, события снова двинутся по кругу. Но сейчас было только двадцать два ноль пять. Самое время.