— Мне хочется сейчас воткнуть графитовый стержень замедлителя кому-нибудь в глаз, — мрачно сообщил Бад.
— Успешно, значит, — определил Лейтенант. — Это здорово, это радостно слышать.
— Давайте вернемся к Анне — нет-нет, я образно, Бад, не стоило тебе разбивать этот столик… Из бара она не выходила?
— Как ты себе это представляешь? У нее даже ай-ди нет, а в информ-сети при запросе на ее данные начинают взрываться сервера. Я уже поменял два сканера на входе, и на большее тратиться не имею ни малейшего желания.
— То есть не выходила? — уточнил Клэм. Десантник вздохнул.
— Выражаясь максимально понятным тебе языком: приборы говорят, что она в здании.
— Отлично, — брюнет стукнул кулаком о ладонь. — Лейтенант, не желаешь присоединиться ко мне в поисках непутевой сестренки подальше от этих чудовищных говорящих приборов? Ты вроде бы с ней недурно в свое время сошелся.
Ковбой сделал большие глаза.
— Черт, само собой разумеется, нет! Ежу ведь понятно: если она не здесь, значит, не хочет никого видеть. Я бы на ее месте забрался на чердак. Или в подвал. Или просто сделался бы невидимым. Иисусе, парень, из какой чертовой глуши ты вылез, чтобы не понимать таких простых вещей?
— Клэм, ежели чего, родом из Бостона, — гулко пояснил Бад.
— Штат Техас, — согласился Лейтенант. — А ты из Дублина, штат Техас. Иногда мне кажется, что во всех Соединенных Штатах нет ни одного штата, кроме чертового Техаса.
Клэм выслушал все это, подтянул скучающие без запонок манжеты и недрогнувшим шагом направился на второй этаж.
— Куда ты так торопишься, Омни? — окликнул его Бад. — Анна никуда отсюда не денется, а у нас впереди целая вечность.
— Здесь не поспоришь, но мне хотелось бы провести ее в максимально комфортных условиях. Если ты понимаешь, о чем я.
— Чертов гедонист, вечно норовишь подстелить соломки. Что, неужели никто не желает раздавить со мной бутылочку горячего? Обещаю вести себя лучше аквариумной рыбки и смеяться над вашими несмешными шутками. И даже не спорить ни с одним ложным утверждением. Вот так.
— Ты же не выполнишь ни единого своего обещания, — мягко упрекнул его Чумной Доктор, неожиданно возникая у стойки.
— Ничего подобного!
Клэм оставил их препираться — основным занятием в последние несколько дней, если уж на то пошло — и отправился на поиски. На чердаке он потревожил разве что пару беспокойных, но зато и безвредных призраков и целую гору аккуратно сложенных андроидов устаревшей модели. Чертова Вю, вечно покупает негодное старье…
Переступая через чьи-то кости, он задумался, на кой черт им вообще сдалась эта ворчливая миниатюрная брюнетка. Бар теперь поддерживался в порядке усилиями роботов, да и Ильяса можно будет приставить… Нет, он выпьет все в первый же день. Ладно, можно будет что-нибудь по этому поводу сообразить. Так зачем она здесь вообще нужна? Разве что Баду… но об этом, конечно, лучше было не думать.
Он спустился на второй этаж. Из номера Лейтенанта доносились неразборчивые стоны и плеск воды. Помирились, значит. А душевые кабинки в баре действительно были хороши, правильной формы, с местами для сидения и нейрошунтами информ-сети. Но ни в его съемной комнатушке, ни в тесном и скучном номере Бада Анны тоже не обнаружилось. Оставался подвал.
Подвал в «Сломанном сне» был знатный — шумонепроницаемый, выложенный камнем и теплым кирпичом, а самое главное — большой, идущий под всем немаленьким зданием. Здесь хранились основные запасы продовольствия, какие-то невиданные цистерны тушенки, оставшиеся еще от прежних хозяев, земля им пухом, бензин, керосин, уголь и дизельное топливо, а еще тут они с Бадом как-то прикопали то, что осталось от первого тела Вю, когда она окончательно разозлила их обоих.
В итоге мистеру Свету пришлось потрудиться, чтобы прикупить свежие и не попорченные Хаосом органы и ткани для создания «мясного манекена», а Чумной Доктор потратил частичку своих бесценных сил, чтобы поймать и обуздать призрачные электромагнитные поля личности бывшей баристы и поместить их внутрь. Словом, тогда они все немного погорячились.
Инфракрасным зрением, вырывающимся из его нечеловеческих глаз, Клэм различил тепловую сигнатуру впереди, в той части подвала, где находились склады топлива. Анна стояла неподвижно, уронив бессильные подрагивающие руки вдоль тела. На ней был белый бодисьют с вертикальными полосками телесного цвета и сиреневые туфли на высоких стальных каблуках-шпильках. На правом запястье с неприятным шершавым звуком терлись друг о друга толстые браслеты из дешевого каменного угля.