Согласно его теории, если над ядром атома не производится наблюдение, то его состояние описывается смешением двух состояний — распавшегося ядра и нераспавшегося ядра, следовательно, кот, сидящий в ящике и олицетворяющий ядро атома, и жив, и мёртв одновременно.
Так потом пошло в народе кот Шредингера. А я Везунчик Шредингера. Вроде жив, но, по словам старика, точно мёртв. Что-то меня потянуло на серьёзные размышления, а это было не к добру.
— У нас осталось две палочки шашлыка, — сказала мне Алёна. Она прервала мои горькие думы и опять она подобралась ко мне неожиданно. Хотя, я же переписывался с мастером, поэтому и не заметил этого. Я взял из её рук палочку шашлыка и сказал:
— Мне удалось наладить связь с мастером Гнолхамом. Он обещал, что придумает решение. А пока мы с тобой заперты в этом пространстве. И будем ночевать тут.
— Но ты же не заперт, — удивилась Алёна, — Раз и у Лорда. Как ты уже сделал. Так что мы разные.
С этими словами она снова отошла от меня На этот раз к озеру. Там на берегу она стала есть шашлык. Я последовал её примеру. Вот только так и остался сидеть около портала.
Шашлык, что ранее мне казался изумительным, был холодным и без соли. В этот раз он не принёс мне радости насыщения едой. А мысли мои были заняты Алёной. Только мне показалось, что между нами что-то будет серьёзное, как всё вышло как вышло. Она отнеслась к сексу между нами, как к очередному приключению. Во мне же родились чувства к этой особе. В них я ещё не разобрался, но точно эта девушка была мне не безразлична.
Я никуда не ушёл от портала, а прилёг на траву прям возле него. Солнце уже село и с каждой секундой становилось всё темнее и темнее. Насекомых в траве не было и я порадовался этому, но потом я вспомнил как выскочил заяц и что Алёна рассказывала мне о волках, что водились в её зоне. Но я лежал в траве и мне было всё равно. Пусть приходят и едят меня. Настроения не было. Завтра я открою своё инкогнито Лорду и он узнает кто я в реале. Я вдруг решил рассказать ему всё. Слишком тяжела была эта ноша для одного. А теперь я ещё и бессмертный. То есть я по сути как игрок перерождаюсь после смерти, только делаю это в своей зоне и тут ещё исцеление срабатывает.
Я вздохнул. Я не видел куда легла Алёна и легла ли она вообще. Её выход из клана очень обидел меня. Могла бы подождать. По крайней мере до той поры, пока мы не выберемся отсюда.
"Не мы, а она", — поправил себя я. Теперь эта зона моего клана, клана в котором пока только я один. И я даже знал кто будет следующим — Вирдж. А потом Васю в него приму, если найду его. В этом мире списка заданий не было, а когда я был у Лорда, то мне было не до этого списка, но я был уверен, что эти задания так и висят и ждут своего часа.
Всё было завязано на тот пожар, на то моё первое подключение. Вот только я не понимал теперь, а было ли оно на самом деле. Если я вдруг решил, что с момента пожара прошло 5 лет. Ведь не мог же я их выдумать? Я хорошо помню и боли в голове и мои чувства к Лизе. Кто тогда она? Если старик сказал, что не знает её. Почему я это помню? Или это была виртуальная реальность? Где вообще теперь реальность?
Чему я могу верить? я только что ел мясо зайца виртуального мира. Я отлично почувствовал нехватку соли в нём. И этой одной палочки было недостаточно, чтобы полностью утолить голод и это тоже я почувствовал. Но насколько я могу доверять своим ощущениям если этот мир — это всего лишь виртуальная реальность. А эта зона вообще существует не понятно по каким законам. Опять я пришёл в тупик размышлений.
Хорошо, что я помню? Допустим вот про Лизу. Дата рождения? 26 ноября. Ответ возник моментально. А год? тут я завис. Ибо если пожар был в мае, то даже если допустить, что он был 5 лет назад, то Лиза могла появиться только в следующем году. И я так и помнил, что ей 4 года. Но тогда её зачатие должно было произойти в феврале. А что об этом я помню? Странно, но память молчала. Была какая-то пустота. В памяти была только работа и подработки. Стоп. А видел я вообще Нату обнаженной? Как у нас с ней секс проходил? В памяти осталось ощущение, что она скучна в сексе, но вот конкретных моментов я не помнил. Точно, я не помню её обнаженного тела. Я даже в белье её не помню. Только в пижаме. Вот это я хорошо помню. Я зацепился за эту идею и стал вспоминать. Но мысли постоянно занимала Алёна. Как только я пыталcя представить обнаженную Нату, то видел обнаженную Алёну, как только пытался вспомнить секс с Натой, вспоминал яркие эмоции с Алёной. Я встряхнул головой. Одно было понятно: таких эмоций, как с Алёной у меня ещё не было. Не помнил я такое. Стоп. Мы же минимум 4 года прожили вместе, если идти от моих воспоминаний. Как мы отдыхали в отпуске? Где мы их проводили? Память была пуста. Мысли снова вернулись к сексу. Тогда, в поликлинике, при звонке, я же понял, что она возбуждена. Я же должен был как-то слышать её возбуждение до этого, чтобы вот так сразу понять в чём дело. Но мои размышления снова пришли в тупик. Тогда я решил зайти с другой стороны. Что я помню о Лизе? Это же ребёнок, а значит пелёнки, распашонки, бессонные ночи, прогулки с коляской. Где всё это? Я снова постарался погрузиться в память, но она опять ничего не выдала. Только то, что однажды я потерял её в толпе детей. Свой страх я хорошо помню. Но это было уже в этом году. Чёрт, опять какая-то не состыковка времени. Но ладно. По крайней мере в этом воспоминания она уже была не карапуз, а в текущем возрасте 4 лет.