— Ну раз ты в Проекте теперь, то я хочу тебе кое что сказать, — сказала Ирина и потянулась к Павлу целоваться.
— Я внимательно слушаю, — пошутил тот.
— Ты же сам давал показания про пожар. Тебя ничего не смутило?
— Ну я тебе уже говорил, что меня всегда смущало. Я знаю, что у тебя алиби — ты же была со мной. Версия с ребятами, которые там что-то разлили за коньяк, она вообще какая-то левая. Я понимаю, что не ты своими руками подожгла, но ты точно дала этот приказ. Но вот как пожар был устроен, я не понимаю. И постоянно спрашивал у тебя. Неужели, пришло время, когда ты мне это расскажешь?
— Именно. Раз ты теперь с нами, то расскажу. Пожар был неизбежен. Помнишь тот ремонт, когда в офисе положили новый негорючий пол и многое что другое ремонтировали?
— Помню конечно, но это было же до пожара примерно за месяц.
— Вот мы и подготовились. Всё было учтено. Поджог по сигналу, удалённое управление. Пол тоже уже был готов сразу. Так что я могла себе позволить любое алиби. Достаточно было просто нажать кнопку на смартфоне.
— Но зачем тогда были отключены камеры наблюдения около офиса? — не понял Павел.
— Чтобы задурить следствие. Это же элементарно. К офисе тогда никто не приближался. Народ до сих пор недооценивает силу технологий. А так удобно удалённо. Нажал на кнопку — и результат.
— Но тогда после пожара эту технологию бы нашли наверное?
— А ты думаешь кому я дала на лапу, чтобы кое-что утащить с пожарища, до того как следствие пришло на место поджога и начало своё расследование?
— И тут ты продумала. То есть ты заранее знала, что пожар скоро будет? Это был просто вопрос времени?
— Точно. Я всегда всё просчитываю на много шагов вперёд, — улыбнулась Ирина. От этой улыбки Павлу стало как-то не по себе. Что-то изменилось в нём. Ирина стала выглядеть более хладнокровней, чем он думал.
— И вы меня тоже хотели убрать? — спросил Павел.
— Был и такой вариант, но ты ничего не знал важного. Поэтому не было смысла тебя убирать.
— Может теперь ты расскажешь, что же было такого в игре, из-за чего ты решила угрохать Алексея, а потом дала мне наказ уничтожить его в игре, когда он завис. Или зависание и являлось той причиной, из-за которой поступил приказ на его уничтожение? В чём вообще суть Проекта?
— Суть Проекта проста: вечная жизнь в своём мире в качестве божественной сущности. Всего лишь.
— Ничего себе "всего лишь". Но при чем тут Алексей и тем более его брат? Никогда не понимал почему этот тюфяк стал объектом Проекта. Голову себе сломал. В нём же нет ничего. Из-за его похожей ДНК с Алексеем?
— Ты неплохо мыслишь, но ты немного не туда повернул.
— В чём я не прав? — не понял Павел.
— В том, что в игре в тестовой зоне тогда был не Алексей, а его брат Андрей. Грубо говоря, он сорвал тот цветок, что предназначался не ему. Он поломал все наши планы и всё пошло совсем не так.
— А я ведь подозревал, что так оно и было, — улыбнулся Павел, — Но я тогда окончательно запутался. Алексея вы спалили, а Андрей почему тогда остался жив? И получил даже место в Проекте, как объект.
— Потому что он вызвал куда большие изменения, чем мы ожидали. Мы планировали, что всё будет постепенно и мы всё контролировали. Если бы Алексей вошёл тогда в игру, ничего бы не случилось такого. Но тут вмешался злой рок и Андрей сорвал вентиль с трубы под давлением. Мы планировали, что в пожаре погибнет только Алексей, но в итоге было решено убить и тестировщиков. К этому мы тоже были готовы.
— Так что же такого случилось, что привело к стольким смертям и при чём тут Алексей?
— Тот разум, что мы ждали выскочил как чёрт из табакерки и сразу ушёл в тестовые зоны. Поэтому тестировиков пришлось убирать. Они не должны были этого знать, но узнали и поняли.
— А Алексей тут при чем? Брат ему всё рассказал? — не понял Павел.
— Алексей умер не из-за этого. Он должен был умереть гораздо раньше, но сверху решили, что пусть он закончит Васю и внимательно следили за этим.
— Объясни мне уже толком, почему так, — не понял Павел.
— Потому что Алексей был одним из разработчиков игры. из тех, с которых началась игра.
— Охренеть. И ты мне говоришь об этом только сейчас? Почему я никогда не встречал ничего об этом? Я же должен был знать. И он мне никогда не говорил такого. Что за хрень?
— Потому что это было засекречено. Секретность ушла только недавно, в годовщину его смерти. Даже в университете, где он учился теперь висит плакат об этом. А раньше об этом никто не знал. Это тщательно скрывалось.
— Так ты с ним поэтому была? — удивился Павел.