Третий он кинуть уже не успел. Выяснилось, что во время второго залпа не все бандиты успели разрядить свое оружие. Сразу два арбалетных болта пробили тело отважного бойца, оборвав его жизнь, но я надеюсь, он еще успел увидеть, как жидкий огонь взорвался в группе арбалетчиков, охватив жаркими объятиями сразу двоих. Видимо, горшочек упал не на землю, как я предполагал, а весьма удачно разбился о какие-то камни. До меня долетели дикие крики сжигаемых заживо людей, кое-то из бандитов принялся гасить одежду, на которую попали огненные капли, а искатель, постояв немного, грузно рухнул навзничь, выронив из пальцев последний снаряд. Он разорвался пять секунд спустя, залив огнем тела героя, его товарищей и всю их добычу.
Понаблюдав немного за этим погребальным костром, я спрятал подзорную трубу, сполз с холма, а затем побежал в обратном направлении, прикрываясь возвышенностью от взглядов четырех разъяренных арбалетчиков, день у которых выдался явно неудачным. Оно и понятно — добычи нет, почти вся шайка уничтожена. Зуб даю, они сильно пожалели о том, что рискнули сегодня устроить засаду, поэтому попадаться им на глаза было бы глупо. Да, бандитов осталось всего четверо, но арбалетчиков же! И пусть некоторые из них с расстояния в пару сотен шагов не могут попасть в силуэт, мне безопаснее будет их обойти. И плевать на несколько потерянных часов. Потерять жизнь будет куда обиднее!
Отбежав на приличное расстояние, я повернул на юг и продолжил движение, рассчитывая обогнуть Плешь Хорука по очень широкой дуге. Работая ногами, я анализировал схватку, пытаясь извлечь для себя ценные уроки, и одновременно восхищался мастерством неизвестных искателей. Мастерством и невероятной удачливостью. Ведь еще немного — и они могли бы справиться с шайкой, которая совсем не ожидала наличия у намеченных жертв такого количества мощных боевых амулетов.
Хотя, нельзя не признать, бандиты сами допустили много ошибок, которые в итоге и привели их к пирровой победе. Начали стрелять издалека, поскольку их "лежбище" команда оставляла в стороне, не распределили цели заранее и оставили в живых сразу двоих из пятерки, сразу разрядили все арбалеты, не заготовили аналогичные боевые амулеты (или заготовили, но применять не стали, боясь испортить добычу), сразу же кинулись на добивание, вместо того, чтобы издали нашпиговать упавшие тела болтами… Короче — дилетанты. Привыкли давить числом и наверняка никогда раньше не сталкивались с серьезным сопротивлением своих жертв. Хотя место выбрали правильно — я ведь ничего не заметил и, не попадись на глаза искатели, угодил бы прямиком в расставленную ловушку вместо них.
Да, повезло, иначе не скажешь. В который раз. Если честно, это начинало надоедать… Нет, не поймите меня превратно, мне очень нравится, что я с завидным постоянством выхожу живым из крайне опасных ситуаций. Напрягает лишь то, что это удается сделать не благодаря моему блистательному уму или превосходной физической форме, а только из-за исключительно благоприятного стечения обстоятельств. Вот как сейчас — я расслабился, без оглядки положившись на прочитанные мемуары и пропустив мимо ушей тихий шепот собственной паранойи, а в результате едва не погиб. Просто желая сэкономить немного времени. Куда это годится? Везение везением, но свою голову тоже нужно включать! Она ведь на плечах не только для красоты!
Ругал я себя долго, после чего решил выбрать маршрут, по которому ходил с Дишуром. Пусть он менее удобен, без надежных укрытий, зато там мало кто ходит, и шансы встречи с другой бандитской шайкой невелики. До знакомой тропы, ведущей через холмы, мне удалось добраться спустя три часа. Это событие я отметил плотным обедом, значительно облегчив свой рюкзак. Привал был непродолжительным — заморив червячка, я сразу двинулся дальше и до наступления темноты успел одолеть приличное расстояние, задержавшись только однажды, чтобы укрыться в кустах и дождаться, пока стая орлов пролетит мимо.
Ужин вышел очень поздним, ночь я решил скоротать в неглубокой яме у одной рощицы, а утро началось весело — с дикой боли в левой руке. Оказалось, мою безмятежно посапывающую тушку обнаружили обитавшие в рощице мартышки. Примерно полтора десятка. И быть бы мне съеденным, если бы не еще один счастливый случай. Пока хищные твари грамотно окружали жертву, одна из хвостатых, наверняка самая молодая и глупая, не дожидаясь команды вожака, вцепилась в меня острыми клыками, тем самым предоставив шанс на выживание. Взвыв от невероятных ощущений, я вскочил, вырвал пострадавшую конечность из пасти макаки и схватился за рукоять сабли.
Но извлечь ее уже не успел — в следующий миг прочие мартышки прыгнули на меня с разных сторон и повалили на землю, похоронив под своей массой. А дальше началась борьба за выживание. Все-таки вытащив клинок из ножен, я принялся вонзать его в мохнатые тела, срезать уродливые головы, разрубать хвостатых тварей, но чувствовал, что некоторым мартышкам все же удавалось добраться до моего сочного мяса. Самые опытные предсказуемо пытались вцепиться в горло, но я старательно закрывал его локтем и лишь краем сознания отмечал, как быстро рукав моей куртки превращается в лохмотья. Схватка проходила в партере, потому что подняться мне никак не удавалось — мешали вцепившиеся в штаны твари. Но даже в таком положении, дрыгая ногами, как бешеный таракан, я продолжал убивать мартышек, начав с самых активных, а после переключившись на тех, кто подворачивался под саблю.
Все закончилось внезапно. Три оставшиеся в живых гадины внезапно бросились обратно в рощу и быстро скрылись в ветвях. По затихающим вдали негодующим крикам я понял, что в ближайшую минуту твари не вернутся, а потому, тяжело дыша, поднялся, оглядел поле боя, порванную заляпанную кровью одежду, превращенную в грязную тряпку шелковую простыню, трупы макак и констатировал:
— Вот вам и "С добрым утром!"
Добавив пару непечатных выражений на гномьем, я добил еще шевелившихся тварей и занялся своими ранами. Укусов было много, с десяток. Некоторые являлись просто глубокими царапинами, но кое-где клыки макак прокусили мышцы до самых костей. И хорошо хоть я своим лихорадочным дерганьем не позволял тварям вырывать из тела куски мяса, иначе итог мог быть куда более плачевным.
На раны ушла вода из одной фляги, небольшая горсточка сита и запасная портянка. Закончив с перевязкой, я позавтракал, дожидаясь, пока регенерация сделает свое дело, но уже через десяток минут был вынужден покинуть поле боя. Задерживаться было опасно — уцелевшие мартышки привели с собой солидное подкрепление. Вопреки опасениям, гнаться за мной твари не стали — их больше привлекали трупы сородичей, поэтому хвостатые дождались, пока я отойду подальше, спустились с деревьев и накинулись на угощенье. Мне оставалось только пожелать им приятного аппетита и поковылять дальше.
Через полчаса, когда взошло солнце, раны перестали меня беспокоить. Благодаря ситу и подаренной кинжалом ускоренной регенерации они полностью затянулись, оставив после себя лишь едва заметные отметины, которые и шрамами-то назвать было сложно. Однако порадоваться этому событию я толком не смог — пришлось уделить внимание новой проблеме. Заляпанная одежда распространяла по всей округе аромат свежей крови, который привлекал хищников и насекомых, вследствие чего еще до полудня мне пришлось пережить десяток нападений самых разных мелких тварей — от слепней до семейства очень агрессивных ежей. Последние в среднем были размером с футбольный мяч и обладали впечатляющим набором длинных ядовитых игл, которым позавидовал бы любой земной дикобраз, поэтому связываться с ними я не стал. Предпочел спасаться бегством.
Когда же я решил остановиться и перекусить, воспользовавшись наступившим в нападениях перерывом, то узнал, что местные муравьи кусаются весьма болезненно и чихать хотели на мое шелковое покрывало, призванное их отпугнуть. Кое-как оторвав членистоногих от своей тушки, я набил пустую утробу и продолжил путь. И вот тогда, словно по заказу, на меня принялись нападать крупные хищники. Пернатые, мохнатые и даже чешуйчатые. За какой-то час мне довелось прикончить двух орлов, варана, несколько ящериц и очень одинокого волка.
Потом наступило некоторое затишье (нет, зверье на моем пути не кончилось — просто ветерок утих) но все равно до самого вечера мне пришлось оставаться в полной боевой готовности. Это ежесекундное ожидание нападения выматывало похлеще бега, поэтому к наступлению сумерек, когда мне удалось достичь одного из показанных Дишуром родников, я был выжат, словно лимон. Из последних сил пополнил запас воды, постирал свою одежду, воспользовавшись проверенным алхимическим средством, отошел на пару километров и вырубился под каким-то кустом, плюнув на слабый голос пустого желудка и даже не став расстилать "противонасекомную" простыню.