1 февраля
Катя начинает прибавлять в весе.
Дело с «рубашками» продолжается.
3 марта
Все идет своим чередом. Была, правда, одна заморочка, но нас она не коснулась. Очередного предложенного Пахевичем клиента нашли мертвым. А потом «Утренняя звезда СПб» опубликовала сообщение, что тот за пару дней до смерти связался с журналистом, ведущим в газете рубрику «Тайны нашего времени», и намеревался предоставить ему сенсационный материал. Журналиста после обнаружения трупа больше никто не видел. Органы тут же объявили его во всероссийский розыск. При очередной «банной разборке»я слегка провентилировал Пахевича. Тот пожал широкими плечиками: к нашему делу эта смерть никакого отношения не имеет. По мнению следствия, сам журналист своего информатора и грохнул. Да, свежо предание…
1 мая
До родов остается около трех месяцев. Говорят, Катя изрядно подурнела, но я с этим категорически не согласен. Мне она сейчас нравится больше, чем прежде.
5 июня
«Рубашки» пользуются устойчивым спросом. Имена клиентов Пахевич мне больше не сообщает. При встрече с покупателем обмениваемся заранее оговоренным паролем. Три волоска ко мне поступают тоже через Пашеньку. Все прибирает к своим рукам, сучара ментовская!
4 июля
Вчера, когда я заявил Катерине, что роды буду принимать самолично, она закатила мне скандалиус.
— Ты, — говорит, — меня после этого разлюбишь.
Я ее грубо высмеял.
— Ваши воронки, — говорю, — уже двадцать лет вижу. И в твою не раз заглядывал. Будь так, как тебе кажется, я бы в тебя и не влюбился.
Эта «грубость» была оценена высоко. Правда, уже не спим, но и в «Прибалтон» не бегаю. Терпеть даже интересно, а кроме того, не зря человечество выдумало оральный секс.
29 июля
У Кати дело идет к родам. Последние обследования не дают повода к беспокойству — для Кати. У меня же едва крыша не едет: жалко сына. Оказывается, твой ребенок — совсем не то, что ребенок вообще. Недели две назад я попытался поговорить с Альбиной. Тщетно. Это «рубашка», которой цены нет, за нее мы рано или поздно выручим такие деньги, какие мне и не снились. И вообще, если я не хочу неприятностей, должен выполнять договоренности.
А я не хочу их выполнять!!!
Катя, конечно, ничего не узнает, но как ей потом смотреть в глаза!
Поняв, что никакие разговоры Альбину с места не сдвинут, начал подумывать, не убрать ли сучку из клиники на время родов. Нанять кого-нибудь, чтобы сломал ей пару ребер. Пусть полежит на больничной койке. План показался мне неглупым. Поскольку убивать ее не собираюсь, она ничего не почувствует. И волки будут сыты, и овцы целы. Назначил встречу одному типу из тех, по ком тюрьма плачет. Однако в ночь перед встречей вдруг ни с того ни с сего прихватило сердце. Пришлось даже «неотложку» вызвать, но, едва врачи приехали, все прошло само собой. Катя переволновалась — гаси свет!
А утром Альбина встретила меня ехидненькой улыбочкой.
— Как, — говорит, — здоровье, будущий папа? Сердчишко не прихватывало ночью?
Я так и сел.
— Выходит, — говорю, — это твоих рук дело?! Удавлю тебя сейчас, зараза!
Только на нее руку поднял, тут же с копыт. Она и пальцем не шевельнула, а у меня ноги подогнулись. И сразу все прошло. Плюхнулся на диван, лоб испариной покрыт.
А сука зеленоглазая виновато улыбается.
— Извини, — говорит, — Виталенька, моих это рук дело. Иначе ты глупостей наворотишь, а они нам с тобой ни к чему. Потерпи, — говорит, — осталось недолго. Нельзя же нам от твоего посредника всю жизнь зависеть. Эти две «рубашки» мы продадим сами, с посредником твоим за все рассчитаемся, а потом я за тебя замуж выйду.
Я с большим трудом, но сдержался. Нужна, думаю, ты мне, как верблюду сопли!
А у нее улыбочка застыла так, словно лицо в сосульку превратилось.
— Только имей в виду, — говорит, — Виталенька!.. Вздумаешь мешать, я тебя самого на время родов в койку отправлю. В нашем деле теперь можно и без тебя обойтись, Наталья тоже роды принимает, а способ к ней в акушерки попасть я найду.
Посидел я, отдышался. И понял, что выхода у меня нет. Стану брыкаться, Катерине только хуже будет. Еще ей не хватало сейчас за меня переживать!..
— Ладно, — говорю Альбине. — Все будет чин-чинарем.
А сам еще несколько дней думал, как бы ее на кривой кобыле объехать. Но так ничего и не придумал. Не оставила мне Альбина выхода… Ну ничего, братаны, родится парень, я все-таки постараюсь от нее избавиться. Отдам ей «рубашку» только после того, как ведьма уволится. Пойдет на это, сучка, никуда не деется! А ее любовь ко мне — просто выходки сексуально неудовлетворенной бабы!..
Сына же я и без «рубашки» выращу. Не все в этой жизни везунчики, а устраиваться всем приходится. Буду ему хорошим отцом…
Написал эти слова и сам поразился. Я буду хорошим отцом! Видно, что-то произошло со мной за последнее время.
Катя спит. Пусть ей приснится что-нибудь доброе.
2 августа
Катастрофа!!!
Альбина убила младенца: остановилось сердце. Что я ни делал, ничего не помогло!
И сейчас стоит передо мной эта картина — Катя прижимает к груди бездыханное тельце сына. Нашего сына. А у меня отказывают ноги…
Когда пришел в себя, все уже закончилось. Трупик в морге, Катя в палате. Я — к ней.
Увидела меня, губы задрожали.
— Как же так, Виталик? — говорит. — Господи ты боже мой, как же так?
А у меня язык отнялся.
Зарыдала.
— За что, — говорит, — меня бог наказывает? За что?!
— Это меня он, — бормочу, — наказывает.
Хорошо, не услышала.
— Все равно, — говорю, — я на тебе женюсь. И мы с тобой еще троих родим.
Долго я у нее просидел. А когда вышел из палаты Альбины уже и след простыл. «Рубашку»с собой унесла. Все у нее, суки, оказалось заранее продумано.
Ночь провел в клинике, рядом со своей будущей женой.
Утром Альбина явилась на работу как ни в чем не бывало. Остались мы в кабинете с глазу на глаз, я за нее взялся. Все сказал, что думал.
Выслушала она спокойно, улыбнулась.
— Не женишься ты, — говорит, — на ней, Виталенька. И не любишь ты ее. Это я тебя к ней присушила. Я бы уж сегодня присушку сняла, да жаль мне ее. Два таких удара подряд…
Я аж подскочил.
— Что ты, — говорю, — сказала?
— Что слышал, — отвечает. — Ты ж меня год назад глазами раздевал! А на нее и смотреть не хотел. Нужна нам эта «рубашка», Виталенька! Вот я прошлой осенью тебя к Савицкой и присушила. Прости, но ведь все это я делала ради тебя и меня.
— Ребенка, — говорю, — тоже ради меня убила, сука?
У нее вдруг — слезы на глаза.
— Из ревности, — говорит, — Виталенька. Не могу я, чтобы у нее твой ребенок остался. Потерпи немного, Виталенька, я тебе хоть пятерых рожу. Просто не хочу я в нищете оказаться. Детством я своим наелась. Хочу, чтобы мои дети нормально росли! И ради этого я способна и не такое совершить! Ругай меня сейчас, как хочешь.
Я отвернулся.
— Уходи, — говорю, — зараза! Видеть тебя не могу!
— Уйду, — отвечает, — Виталенька. Уйду! Но знай — Савицкая никогда тебя так любить не будет. Даже если все останется между вами, как сейчас… Ей же прислониться к кому-то надо, а тут ты под руку подвернулся. И я тебя ей не отдам, будь уверен!
Ушла… А я не знал, что и думать. Вспоминал, как сошелся с Катей, как снилась она мне по ночам. Неужели и вправду вся моя любовь — Альбининых рук дело?.. Неужели подобное вообще возможно?.. Нет, братаны, черта с два я Катю брошу!
Пошел к ней. Снова она плакала, а я успокаивал. И снова ее хотел.
Врешь ты все, Альбина, сука рыжая! А если и не врешь… Заставить человека полюбить легко — тут сама природа помогает. А заставить разлюбить трудно, тем более когда он знает, что ему уготовили! Ничего у тебя не выйдет!
3 августа
Ночь провел дома.
Снились странные сны. Будто мы с Катериной барахтаемся в постели и она хочет загрызть меня своим нижним ртом. Гляжу я на него, и противно мне до полного охренения.