Эн-А. А-а… Володина бабушка?
Рымарь. Пра!
Эн-А. Простите, не поняла.
Рымарь. Прабабка, чего тут не понять?.. Как запахнет порохом, так они меня на передний край.
Эн-А. М-да…
Рымарь. А вы, барышня, не сомневайтесь. Я еще с Буденным в Первой конной участвовала.
Эн-А. Рассаживайтесь, рассаживайтесь, товарищи. Разговор не накоротке.
Петунина. Чую, опять мой Миха.
Эн-А. И ваш, и ваш. И Игорь тоже. И Маша моя… Словом, все. Весь девятый «а», до единого человека.
Петунина. В чем же, все-таки, дело?
Эн-А. Девятый «а» выиграл в лотерею «Жигули».
Вербов (после паузы). «Жигули»?!
Губкина. О, господи!
Рымарь. Какие «Жигули»?
Паршин. Это, бабуся, легковуха такая.
Рымарь. Я спрашиваю, какие «Жигули» — ВАЗ-2101 или ВАЗ-2103?
Эн-А. Какая разница?
Рымарь. Большая! У ВАЗ-210З, например, семьдесят пять лошадей! Целый кавалерийский эскадрон!
Вербов. Нет, просто смешно, эта зелень — и «Жигули»!
Эн-А. Ничего смешного! Придумали глупую игру, накупили в складчину сорок лотерейных билетов, и вот, представьте себе, — выиграли!
Паршин. Смотри-ка! Оторвали, охломоны!
Эн-А. Ну что, товарищи! Я вас вот для чего собрала. Надо сразу четко и твердо определиться. Я считаю так: поскольку деньги эти случайные, шальные, так сказать, разумнее всего передать их школе… (Подавляя возникающий, пока еще бессловесный протест части родителей.) Да, да, да! Вы знаете, школа наша старенькая, на ремонт средств не хватает, загородки для каждого класса на вешалке сделать надо. Зимой столпотворение. Сами потом жаловаться ходитез обувь перепутали, пальто порвали. Котлы менять надо. Вся отопительная система на ладан дышит…
Паршин. А гороно? Пусть гороно выделяет, оно обязано! А то все на наших кровных проехаться норовят.
Петунина. Какие же они наши, товарищи?
Паршин. А чьи, дядины? Наши охломоны выиграли, значит, и деньги наши.
Губкина. Вообще-то, кормим их, поим, одеваем. На одних нарядах разоришься. То, извиняюсь, короткие, до пупа. То до пят, то опять чуть ли не до подбородка.
Эн-А. Я еще раз повторяю: деньги эти случайные, вы в своих планах на них рассчитывать не могли. А школа есть школа. Она всегда должна быть в центре забот родителей. Тем более, что у многих из вас и младшие дети здесь учатся. Так что встречаться нам с вами еще не год и не два.
Петунина. Ребята сами-то как думают?
Эн-А. Разве ж они думают. Дети! (Петуниной.) Вон Миха ваш. Предлагает пароход купить.
Рымарь. Пароход?.. С размахом ребята.
Петунина. Это он в шутку.
Эн-А. У них все в шутку. Двойки — в шутку, дерзить — в шутку. Теперь выигрыш этот — тоже в шутку. Уже «главный штаб» по реализации выигрыша придумали. Пишут что-то, шушукаются, хохочут.
Рымарь. А вы бы, барышня, плакали? Выиграть — не проиграть. Тоже, небось, скакали бы до небес. Вот и они. Похохочут — и решат. Не маленькие. Вовка вон наш. Гривастый, усатый, голова под потолок.
Эн-А. А в голове ветерок.
Рымарь. А это им и положено. Я вот в вовкины года ух и шальная была!
Петунина. И потом, Нина Александровна, это просто как-то нехорошо. Они выиграли, и у них же отобрать.
Эн-А. Я не говорю, что все. Оставить им на развлечения рублей триста…
Губкина. Сколько-сколько?
Эн-А. Мало? Ну, пятьсот.
Паршин. Разделить выигрыш на все тридцать два охломона и раздать.
Губкина. Вообще-то, наверное, на тридцать одного. Синицын-то Паша с родителями в Архангельск подался.
Паршин. Еще лучше! Тридцать одна равная доля.
Губкина. А равная ли? Тут еще надо хорошенько подумать, а то как бы несправедливости не сотворить. Билетов-то больше, чем ребят. Значит, кто-то больше дал денег, кто-то меньше, а кто-то, может, и совсем не дал. И ему тоже доля? Вон Людочка моя, помнится, рубль на билеты брала. А билет тридцать копеек. Значит, вообще-то, ей три доли, да еще на десять копеек сколько положено.
Паршин. Еще чего! Три доли ей! Ишь, какая прыткая!
Эн-А. Перестаньте! Что это такое?
Вербов. Можно мне, Нина Александровна?
Эн-А. Пожалуйста, Юрий Леонидович.
Вербов. По-моему, мы зря горячимся. Денег-то ведь еще нет. И долго не будет.