— Никто лучше его не напишет о произошедшем.
— Марсело, пусть он напишет как было. Пусть расскажет правду, полную правду. Я не против.
— Ладно.
— Хорошо, что хоть не Сару. — Несмотря на затуманенность сознания после снотворного, Элен ощутила горечь. — Знаешь, это ведь она позвонила Брейверманам. Из-за награды.
— Полицейские мне рассказали. — Марсело перестал улыбаться. — Наверное, именно поэтому вчера она уволилась.
— Уволилась?
— Пришла ко мне и подала заявление об уходе. Собрала личные вещи и ушла. Уволилась без предупреждения.
— Конечно, зачем ей теперь работать? Она сказала тебе, что разбогатела, выиграла в лотерее?
— Нет. Она сказала, что я самый плохой редактор в США. Она назвала меня… — Марсело помолчал, улыбнувшись, — «красавчиком».
— Так и сказала?
— Что тут смешного? Я ведь и правда красавчик.
Марсело погладил Элен по щеке, и в ней как будто что-то сломалось. Она сжалась. Сейчас ей не нужны лишние волнения, даже приятные.
— У тебя еще осталось снотворное?
— Да, но, по-моему, тебе стоит с ним повременить. Тебя ждет адвокат.
— Какой адвокат?!
— Рон. Ты же сама просила меня ему позвонить. Он приехал довольно давно.
— Он здесь?
Элен начала подниматься, но Марсело ласково уложил ее снова на подушку.
— Лежи, лежи. Я приведу его сюда. — Он встал и вышел.
Элен лежала неподвижно, боясь пошевелиться и нарушить хрупкое равновесие. Сейчас надо не психовать, а действовать. Может быть, еще не поздно что-то изменить.
Через минуту по лестнице застучали шаги, и в спальню вернулся Марсело. За ним шел Рон Халпрен в темном костюме, при галстуке.
— Здравствуйте, Рон, — тихо сказала Элен. Пусть адвокат убедится, что она не сошла с ума и способна реагировать адекватно. — Только, пожалуйста, не надо меня утешать, иначе я распадусь на куски.
— Все понятно. — Рон присел на край кровати.
Элен разглядела взъерошенную бороду и ласковые глаза на морщинистом лице.
— И не смотрите на меня так.
Рон печально улыбнулся.
— Ладно, буду адвокатом, а не другом. Я знаю, что случилось, я прочел документы.
— Какие документы?
— Постановление суда, которое тебе вручили в больнице, — уточнил Марсело. Он стоял за спиной у Рона, скрестив руки на груди.
Элен наморщила лоб. Она ничего не помнила. Ну и ладно…
— Итак, можно ли что-то предпринять?
Рон ответил не сразу.
— Ничего.
Элен изо всех сил старалась держать себя в руках.
— Я имею в виду процесс передачи.
— А конкретнее?
— Все произошло так… быстро. Внезапно. Дома у него одежда, игрушки, книги, диски, кот…
Элен приказала себе остановиться. Уилл будет скучать по Орео-Фигаро. Может быть, ей разрешат передать мальчику хотя бы кота?
— Почему нельзя облегчить для него переходный период? Ради него, а не ради меня! — Она вспоминала, что ей говорили в больнице агенты ФБР.
— Исключено, Брейверман и слышать ничего не желает. Я уже побеседовал с Майком Кьюсаком. Он известный адвокат из фирмы «Морган, Льюис». Насколько я понимаю, мистер Брейверман — человек состоятельный.
— Да.
— Так вот, он пустил в ход тяжелую артиллерию. По закону вы можете сделать так, как хотите, то есть облегчить для мальчика переезд, только с согласия родного отца. А он категорически не согласен. По словам его адвоката, в сложившихся обстоятельствах его клиент вам не доверяет.
— Но ведь дело не во мне!
— Я вас понимаю, и вы тоже поймите. Брейверман не питает к вам личной вражды. — Рон похлопал ее по руке. — Ему нужно ехать домой, хоронить жену. И во многих отношениях начинать жизнь заново. Так сказать, склеивать осколки.
Что-то екнуло у Элен в груди.
— Я все понимаю, но что, если так будет хуже для Уилла? Вдруг, совершенно неожиданно, он попадает на похороны матери, видит горе отца… Да он просто с ума сойдет!
— Вы снова фантазируете. Вы не знаете, что лучше для ребенка, а что нет. Не забывайте, в вашем случае речи об интересах ребенка не идет. Брейверман его родной отец и может поступать с сыном как хочет. — Рон посмотрел ей прямо в глаза. — По-моему, вам тоже пора склеивать осколки. Смиритесь! Утешайтесь тем, что Уилла будут любить, о нем прекрасно позаботятся. К мальчику уже пригласили педиатра и психотерапевта, специалиста по детским неврозам.
Элен из последних сил старалась не расплакаться. Ей снова не хватало воздуха. Уилл попадет в руки целой кучи врачей-специалистов, но у него не будет матери. Что тут скажешь?
— Со временем он успокоится.
— Он не вещь, чтобы передавать его из рук в руки. Он ребенок, он чувствует, он страдает!