Марсело озадаченно улыбнулся.
— Позволь уточнить. Значит, мы остаемся на улице, несмотря на жуткий мороз?
— Совершенно верно, — хором ответили Элен с отцом и посмотрели друг на друга.
— Какие мы молодцы! — воскликнул отец, и Элен рассмеялась.
Марсело положил руку ей на плечо.
— А знаешь что? Мне это нравится.
— Вот и хорошо, — ответила она, прислоняясь к нему.
Вдруг слева показался черный седан, и Элен непроизвольно шагнула вперед, приложив руку к груди и унимая бешеное сердцебиение. Поравнявшись с толпой, седан притормозил. Фотографы нацелили на машину объективы своих камер. Водитель седана включил аварийку и остановился перед самым домом.
— Боже мой, — на ходу шептала Элен.
Журналисты рванули вперед, тыча в седан камерами и микрофонами. Дверцы распахнулись, со стороны водителя показался Билл, а с пассажирского сиденья поднялся Кьюсак. Их тут же осадили журналисты. Элен сбежала с крыльца и бросилась в самую гущу толпы. В следующий миг она услышала из середины тоненький голосок:
— Мама! Мамочка!
— Уилл! — закричала Элен. Она ничего не видела, потому что глаза застилали слезы. Она расталкивала репортеров локтями, пробиваясь к седану.
Билл отстегнул Уилла, сидевшего на заднем сиденье, и поверх голов обезумевших репортеров передал ей.
— Мамочка!!! — кричал Уилл, протягивая к ней руки.
Элен схватила его и крепко прижала к груди.
— Все хорошо, все хорошо, — повторяла она.
Уилл разрыдался, обвив ручонками ее шею. Не обращая внимания на вспышки камер и громкие вопросы, обращенные к ней, Элен посмотрела в лицо Биллу. Его лицо исказилось от боли.
— Может, зайдете? — спросила она.
— Нет, спасибо! — крикнул Билл и повел рукой в сторону Уилла. — Я купил ему новые кроссовки!
— Спасибо! — Элен снова стало его ужасно жалко. — Тогда… может, как-нибудь в другой раз?
— До свидания, — ответил Билл, бросив последний взгляд на Уилла и поворачиваясь к машине.
Элен направилась к крыльцу. Жалость к Биллу сменилась огромной радостью. Ей навстречу устремились Марсело, ее отец и Чак. Мужчины окружили их со всех сторон и повели к крыльцу. Наверху их поджидала распахнутая дверь. И вот она вошла в свой теплый, уютный дом.
Уилл спустился на пол только через полчаса, не раньше. Его то и дело передавали с рук на руки: мама, дедушка, дедушкина жена, Марсело, Конни, Чак и снова мама. Вскоре Уилл перестал плакать. Его обнимали, тискали, целовали, словно не веря, что он на самом деле жив, здоров и вернулся домой.
Впервые с тех пор, как Элен увидела ту белую листовку — как давно это было! — она почувствовала, что ее сердце успокоилось. Она отвела Уилла в гостиную. Она заметила: несмотря на то что их окружали только близкие, любящие люди, малыш почему-то хмурится. Он то и дело озирался кругом, не обращая внимания на зеленые ленты, зеленые воздушные шарики под потолком и даже на гору красиво завернутых подарков от всех счастливых родственников.
— В чем дело, милый? — спросила озадаченная Элен. Нагнувшись, она взъерошила сынишке волосы. Ей показалось, что она никогда не сможет оторваться от них.
— Мама, где Орео-Фигаро?
— А… Минуту назад он был здесь, — ответила Элен, оглядываясь.
В следующий миг они оба увидели кота. Орео-Фигаро сидел под столом. Он сбежал от шума и суеты. Наружу торчал только кончик хвоста, похожий на восклицательный знак.
— Вон он! — закричал Уилл, бросаясь к коту.
Кот метнулся в кухню.
Элен охнула и побежала за Уиллом, а за ней — все остальные. Что сейчас будет? Неизвестно, как поведет себя малыш, увидев кухню, где произошло столько всего страшного. Элен даже побывала на приеме у детского психолога. Тот посоветовал предоставить инициативу самому Уиллу. Пусть первый начнет расспрашивать ее о случившемся. Кроме того, психолог порекомендовал ей заново покрасить и обставить кухню. Элен от всей души надеялась, что Уиллу понравится. Малыш переступил порог кухни, и она затаила дыхание.
— Мама! — удивленно закричал Уилл. — Ты только посмотри!
— Мы приготовили тебе сюрприз. — Элен подошла к сынишке и погладила его по голове.
Они с Марсело все выходные трудились в кухне: положили ламинат, покрасили стены. Теперь ничто не напоминало о том, что здесь произошло двойное убийство. Проще всего оказалось выбрать новый цвет для стен, хотя сейчас, при ярком солнечном свете, создавалось впечатление, будто они в теплице. Элен сомневалась в том, что когда-нибудь привыкнет к ярко-зеленой кухне. Ну да, поживем — увидим!