— Бедняжечка мой!
— Почему мне жарко?
— Давай-ка переоденемся. — Элен опустила Уилла в кроватку.
От слабости малыш даже не вырывался. Оказывается, он так и заснул в водолазке и комбинезоне.
— Сейчас включу свет, приготовься. Зажмурь глазки. Ну как, готов?
Уилл послушно закрыл глаза ладошками.
— Вот молодец. — Элен склонилась над прикроватной тумбочкой и включила лампу со слоненком Бабаром. — Открывай глазки, только медленно, чтобы они привыкли к свету.
Уилл убрал ладошки и усиленно заморгал.
— Я уже привыкаю!
— Вот и хорошо. — Элен собрала валявшиеся на кровати детские книжки с картинками и сложила их на тумбочку. Отстегнула лямки комбинезона и вытряхнула сынишку из штанин. — Ты отлично поспал днем — долго и сладко.
— Мама! — Уилл улыбнулся ей своей кривой улыбкой. — Ты дома!
— Ну да, — ответила Элен, которой стало стыдно. — Я очень рада, что ты так хорошо поспал. Теперь ты скоро выздоровеешь. А ну-ка, дружок, руки вверх!
Уилл послушно поднял руки, и Элен стянула с него влажную от пота рубашку. Посередине маленькой груди белеет тонкий шрамик. Если не вглядываться, то и не заметишь… Когда-то на этом месте был толстый шов, рубец. Сейчас почти ничего не заметно, но Уилл все равно стесняется раздеваться в бассейне и плавает в футболке. — Ты голодный?
— Нет.
— Может, хочешь супчику? — Элен пощупала его лоб рукой. Она уже и не помнила, когда в последний раз мерила сынишке температуру градусником. Она научилась определять ее на ощупь.
— Нет, мамочка, супу не хочу.
— Ну, тогда, может, жучков и червячков?
— Нет! — Уилл развеселился и захихикал.
— Неужели ты объелся ими в обед? Объелся жучками-червячками?
— Нет! — Уилл опять захихикал.
На пороге комнаты показался Орео-Фигаро; в свете лампы его силуэт четко выделялся на фоне двери. Толстый кот, сгорбленный как Квазимодо.
— А, знаю! Ты, наверное, хочешь кошачьего корма! Может быть, Орео-Фигаро с тобой поделится? — Элен повернулась к коту. — Орео-Фигаро, ты поделишься с Уиллом своим ужином? — Она снова повернулась к сынишке. — Орео-Фигаро велел передать: «Нет, пусть ест свою еду!»
Малыш зашелся от хохота, а у его мамы отлегло от сердца. Как просто прослыть гениальным клоуном!
— Ему придется со мной поделиться!
— Орео-Фигаро, тебе придется поделиться. Так Уилл говорит! — Элен повернулась к Уиллу. — Орео-Фигаро говорит: «А я его не слушаюсь! Я кот и гуляю сам по себе!»
— Орео-Фигаро, придется тебе послушаться меня!
— Верно. — Элен взяла с тумбочки флакон жаропонижающего сиропа, отвинтила крышечку и накапала несколько капель в пипетку. — Вот лекарство. Пожалуйста, птенчик, открой ротик!
— Где Орео-Фигаро? — Уилл раскрыл рот, и она вылила лекарство ему на язык.
— Сидит на пороге. Ты проглотил лекарство?
— Да. Мама, дай мне его.
— Ладно, держи! — Элен положила липкую пипетку назад, во флакон, завинтила крышку, подошла к коту и взяла его на руки. Тот позволил ей отнести себя в кроватку. Она положила кота в изножье, и тот тут же обернул лапки хвостом.
— Орео-Фигаро, тебе придется поделиться! — Уилл погрозил коту пальцем, и Элен потянулась за бутылкой с водой.
— Милый, пожалуйста, запей лекарство — ради меня. — Она помогла сынишке запить лекарство водой и снова уложила его на подушку. Какой он маленький, худенький — занимает меньше половины кроватки. Элен укрыла Уилла одеялом.
— Мам, давай не будем сегодня читать.
— Хорошо. Тогда, может, обнимемся? А ну, ползи сюда! — Элен выключила свет, села на перила кроватки, помогла Уиллу присесть и прижала его к груди, крепко обхватив руками. — Ну как ты, малыш?
— Мне щекотно.
Элен улыбнулась.
— У меня свитер кусачий. Ну, расскажи, как ты себя чувствуешь. Горло болит?
— Немножко.
Элен не слишком беспокоилась, потому что, судя по запаху изо рта, острого фарингита у Уилла нет. Чтобы учуять стрептококки, не обязательно быть хорошей матерью. Стрептококки способен учуять даже пьяница.
— Ну а голова как? Болит?
— Немножко.
— А животик?
— Немножко.
Элен обняла сына.
— Как вы сегодня с Конни провели время? Весело было?
— Мам, расскажи сказку.
— Хорошо. Новую или старую?
— Старую.
Элен знала, какую сказку он хочет послушать. Она расскажет и постарается не вспоминать о фотографиях, которые рассыпаны на полу у нее в спальне.
— Жил-был маленький мальчик. Он очень-очень тяжело болел. Его положили в больницу, и он лежал там совсем один. И вот однажды в больницу пришла мама и увидела его.