— Извини, что забыла дать тебе с собой майку со смешной надписью.
— Ничего страшного, мамочка.
Глаза Элен наполнились слезами. Она наклонилась ниже и погладила сынишку по щеке.
— Ты знаешь, что ты самый лучший мальчик на свете?
— Ты почистила зубы.
— Да. — Сидеть на перилах было неудобно. — Ненавижу эти перила! Сейчас сниму их. — Элен начала дергать за края бортиков.
— Мам, я не выпаду.
— Знаю. Ты уже совсем большой и ни за что не выпадешь из собственной кроватки. — Элен дернула в последний раз и, наконец, выдвинула перила из пазов. — Извини!
Уилл хихикнул.
— Дурацкие перила!
— Да. Дурацкие перила!
— Пока, перила! — Элен отнесла перила на другую сторону комнаты и поставила их на пол. — И больше не возвращайтесь!
Уилл снова захихикал.
Элен вернулась к кровати сына. Уилл извивался в кроватке.
— Ты кто, маленький червячок?
— Да!
— Я к тебе. Устроим сонную вечеринку.
— Что такое «сонная вечеринка»? — Уилл скрестил ноги.
— Вечеринка, которую устраивают в такое время, когда надо спать. — Элен примостилась с краю детской кроватки. — Подвинься, червячок!
— Идет! — Уилл подвинулся назад.
Элен протянула руки и крепко обняла сынишку. Ей больше не хотелось думать ни об Эми Мартин, ни о Брейверманах. Ей хотелось быть именно здесь, сейчас и обнимать сына.
— Ну как тебе? Не тесно?
Уилл обхватил ее ручонками.
— Я слепил снежок!
— Правда? Круто!
— Он остался на крыльце. Ты его видела?
— Нет. — Элен крепче прижала сынишку к себе. — Увижу завтра. Первым делом выйду на крыльцо и посмотрю на твой снежок.
— Тебе завтра надо на работу?
— Да. — Элен не представляла, что ее ждет, ведь свою часть статьи она так и не дописала. Но сейчас ей было все равно.
— Ненавижу твою работу!
— Знаю, милый. Сама бы не работала, если бы могла.
— Зачем ты работаешь?
Элен отвечала на этот вопрос несчетное количество раз, но понимала, что на самом деле сынишку интересует другое.
— Я работаю для того, чтобы у нас было все, что нам нужно.
Уилл зевнул.
— Ну, давай спать. Вечеринка закончена, начинается сон.
— Я не выпаду, — сонным голосом пробормотал Уилл, и Элен крепче прижала его к себе.
— Конечно не выпадешь. Не волнуйся. Если что, я здесь, рядом. Я успею тебя поймать.
— Спокойной ночи.
— Я люблю тебя, милый. Спокойной ночи. — Элен слегка покачала Уилла.
Через минуту маленькое тельце дернулось и обмякло. Мальчик заснул. У Элен по щекам покатились слезы. Она велела себе успокоиться. Нельзя так распускаться. Сейчас не время и не место реветь.
Забудь!
Она ведь и в самом деле не уверена в том, что мужчина с пляжа и похититель — один и тот же человек. Нельзя ничего утверждать достоверно, скопировав изображение на кальку и наложив его на другое. И потом, фоторобот ведь создается на основе словесного портрета. У очень многих мужчин узкие глаза и длинные носы. А если похититель не имеет никакого отношения к мужчине с пляжа, значит, Уилл и Тимоти никак не связаны между собой.
Элен улыбнулась в темноте. Ей стало чуть-чуть легче. Может быть, Эми пришлет ей письмо, расскажет о том, как Уилл родился, и объяснит, почему она отдала его.
Уилл задвигался во сне, и она прижалась к нему. По-прежнему непонятно, обоснованны ли ее опасения, или же она все придумала. Но в глубине души по-прежнему таился страшный вопрос, который она не смела даже задать себе вслух — не говоря уже о том, чтобы искать на него ответ. Вопрос зародился в тот миг, когда она вынула из ящика почту и увидела проклятую белую листовку.
Элен погладила Уилла по голове. В тишине детской вопрос зазвучал громче. Он возник на потолке, словно выписанный светящимися звездами. Он не давал Элен покоя.
Что она станет делать, если Уилл на самом деле Тимоти?
34
На следующее утро Элен с трудом добралась до работы. Она совершенно выбилась из сил. Поспать ей удалось всего два часа. Она никак не могла выкинуть из головы мысли об Уилле и Тимоти. Сейчас у нее болела голова, резало глаза, а душу терзали страшные мысли. На ней были те же джинсы и блузка, что и вчера; она поменяла только свитер. Даже принять душ не хватило времени. Слишком часто по пути в душ она проверяла электронную почту. Но письмо от Эми Мартин так и не пришло.
Возьми себя в руки! Соберись!