"Я – наркоман! – с ужасом подумал он. – Вот докатился-то! Теперь понятно, почему я ничего не помню. Я же был под кайфом. Но почему у меня нет никакой наркоманской ломки? Не колюсь-то я уже, как минимум, два дня".
Немного посидев, глядя перед собой отсутствующим взглядом, он наконец-то задал Вике вопрос, который его беспокоил больше всего:
– И что, я прям-таки всё-всё-всё тебе отписал?
Виктория зашла в гостиную, через полминуты вернулась оттуда, держа в руках пухлую папку.
– Вот! – сказала она, хлопнув папкой по столику их красного дерева. – Я знала, что ты когда-нибудь придешь и будешь задавать эти дурацкие вопросы. Поэтому я специально сделала для тебя скан-копии…
– А?… – Иван вопросительно посмотрел на теперь уже бывшую жену.
– Почему не оригиналы? Да потому, что я боялась, что ты их испортишь или уничтожишь. Ты же наркоман, ненормальный!
– М-да, – обреченно выдохнул Корский, открывая папку и досконально изучая каждый документ. Увы, подписи везде были его, не подкопаешься. Согласно этим документам, квартира, машина и дача ему больше не принадлежали. Он – нищий, он – самый настоящий бомж. Бомж!
– Я проснулся вчера без документов. Наверное, они здесь, а, Вика? – с надеждой в голосе он к бывшей супруге, уже зная, что если она скажет "нет", ему – крышка. Это будет полный абзац!
– Ты так торопился на автобус, что всё забыл, – Виктория достала из ящика столика знакомый пакет с документами и положила перед Иваном. – Здесь всё.
– Ну, хоть в этом повезло, – Корский рассыпал по крышке стола содержимое пакета. Здесь был: диплом, военный билет, СНИЛС, ИНН, водительские права, паспорт, в котором из квартиры пол улице Ленина он был выписан, а по другому адресу не прописан. Брак с гражданкой Корской, если верить паспорту, также был расторгнут.
В трудовой книжке значилось, что трудовой договор с ним расторгнут по собственному желанию.
И, если в трудовой книжке дата увольнения и расторжение брака приходились на 2015 год, то отчуждение имущества, нажитого непосильным путем, почему-то было в 2016 году. Если поначалу Корский подумал, что ему показалось, то, пересмотрев документы ещё раз, понял, что ошибка исключена. В правоустанавливающих документах везде стоял 2016 год. Но как же так? 2016 год ещё не наступил!
– Что ты на даты смотришь? – Виктория словно прочитала мысли бывшего супруга, Впрочем, чему тут удивляться, если столько лет вместе прожили? 10 лет жизни в браке отметили в 2014 году. – Тебя больше года здесь не было.
Больше года?! От этих слов Корского в жар бросило. Он-то думал, что отсутствовал три-четыре месяца, не больше.
Из паспорта выпала пластиковая карта. Насколько Ивану не изменяла память, он не снимал с неё деньги. Жена – уже бывшая – тоже снять не могла, так как не знала код от неё. Эту карту Корский про себя называл заначечной, а потому прятал её от Вики в паспорте. И срок действия её ещё не истёк. Воистину, нет худа без добра!
– Любовь моя! – Иван поцеловал пластиковый прямоугольник и убрал его назад, в паспорт.
Виктория не поняла, к кому обращены эти слова, а потому сухо выдавила из себя:
– Поздно в любви признаваться. Раньше нужно было голову включать. Теперь эти слова мне говорит Максимка.
– Эдуардыч? – Корский поднял взгляд на бывшего босса и протянул ему руку. – Поздравляю!
– Спасибо. – Максим Эдуардович вяло пожал руку Ивана и брезгливо вытер свою ладонь об халат. – Ну, раз тебе всё ясно, может, уже оставишь нас в покое, а? Мы и так уделили тебе слишком много своего внимания. Ты даже не представляешь, от каких важных дел ты нас оторвал.
"Не представляешь"?
Иван очень хорошо представлял, от каких дел он оторвал свою бывшую жену и своего бывшего босса. Они чпокались, пока он мчался сюда на всех парах. И, возможно, у Эдуардыча заканчивается действие таблетки от импотенции, поэтому он такой раздражительный, что даже ударил своего бывшего заместителя по лицу. Чуть челюсть не сломал, гнида!
Вроде, всё было понятно, но оставался нерешенным вопрос: куда идти дальше? Тратить деньги, имеющиеся на карте, на гостиницу было бессмысленно. Снова бомжевать не хотелось. Оставалось только одно, последнее.
Уже стоя у входной двери, Иван обернулся:
– Слушайте, но мы же, если вдуматься, люди не чужие. Может, вы мне позволите остаться хотя бы до утра, чтобы привести себя в порядок? Я не буду подслушивать, как вы сексуетесь. Честное слово.
Максим Эдуардович рванулся вперёд.
– Я сейчас полицию вызову!
Этого Корскому меньше всего хотелось, ведь на нем "висели" два трупа, да ещё кража. Поэтому он с жалостливым видом посмотрел на Вику, в душе всё ещё надеясь на эмоциональный отклик и тихим голосом попросил: