Было уже далеко за полночь, когда Корский с Ильёй выпили по рюмке водки и закусили шашлыком, который оказался вкусным и сочным, несмотря на то, что курятина была просроченной.
Отправив сообщение Дмитрию Матвееву, которого про себя в последнее время называл директором цирка уродов, с текстом: «Сегодня на работу не приду. Дела важные», Иван отложил в сторону мобильный телефон и посмотрел на Илью.
– Скажи мне, Илюха, а почему мы с тобой говорим на одном языке?
Прожевав и проглотив кусок шашлыка, Илья, вытер рот салфеткой и начал говорить:
– Ладно, я тебе расскажу про свой мир, а ты мне потом расскажешь про свой. Говорим мы на одном языке потому, что люди из нашего мира часто бывали в вашем, а ваши люди частенько бывали в гостях у нас. Как ты понял, все попадают через дыру в пространстве, которую моя бабушка называла порталом. Порталы эти всегда открываются в местах, пропитанных дурной энергией. Без энергии они просто не работают. Эти входы в другие миры открываются, поработают немного и закрываются. И никто не знает, где они откроются, и когда закроются. Но, чаще всего, один и тот же портал ведет к одному и тому же месту в другом мире. Я понятно объясняю?
– Ага! – Корский кивнул, наполнил рюмки. – Может, хряпнем по маленькой за портал?
– Давай! – Илья кивнул.
Друзья чокнулись, выпили ещё, закусили и.
– Ух, хорошо пошла! – Иван откинулся на спинку стула и закурил, пустив в потолок струю дыма. – А как называется местность, откуда ты родом?
– Урсия. И правит там царь Димитрий пятый, которого в народе называют Димитрий Жадный или просто – Димитрий Жопа. Я родился в небогатой семье. Моя мать – швея, отец гончар. Я бы тоже был гончаром, не упади я в девятилетнем возрасте с лошади. После этого я только лежать на кровати мог, есть, читать книжки и смотреть в окно. Иногда играл с кошкой или с собакой, когда родители мне их в кровать приносили. Сами-то животные меня не очень любили. Иногда, когда не было снега или дождя, я выползал из дома и ходил, опираясь на руки, по двору. Вот и все развлечения. Скучно. Жизнь стала налаживаться, когда я из сломанной телеги сделал себе коляску и стал выезжать за пределы двора. У меня появились друзья, подруги. Правда, родители не приветствовали мои выходы в город, говорили: «Зачем ты людей своим видом пугаешь? Сиди дома, не высовывайся!» Но я все равно по городу катался. А город наш называется Славнопобедск. Между прочим, третий по величине в нашей стране… Вот как-то так жил я до тридцати трёх лет, а потом было неурожайное лето. Цены на еду выросли в десятки раз, Да ещё этот Жопа в короне налоги поднял. Люди стали все деньги тратить на пропитание, и никто не покупал ни одежду, ни посуду. И вот как-то раз отец подходит ко мне и говорит: «Пойдешь с нами в лес за ягодами?» Я, конечно, собирать ягоды не смог бы, но от прогулки не отказался. И хотя я знал, что в лесах наших, кроме зверей, полно человековолков, омжей, аяков и прочих тварей, я не мог отказаться. К тому же, я был уверен, что мы идём в безопасный лес, в котором царская полиция провела зачистку… И вот, значится, пришли мы в лес. Родители ходят с корзинами, собирают малинику. Когда набрали по полной корзине, матушка вдруг куда-то пропала. Как сквозь землю провалилась. Отец тогда поставил мне корзину с ягодами на колени и говорит: «Я пойду, посмотрю, что там мать в кустах делает. Ну, а ты пока посиди, подожди. Если кто нападет – зови нас». И ушёл… А я сижу в коляске, жду их. В какой-то момент есть захотел, начал понемногу подъедать ягоды. Сам не заметил, как всю малинику съел, а родителей всё нет. Я начал звать их, а в ответ – тишина. Я покатался немного по лесу, поорал во всё горло, а их нет нигде. Тогда я решил, что нужно возвращаться домой. Я думал, что они забыли, где меня оставили, и решили, что сам вернусь. Поехал по следам своей коляски, и тут начался дождь! Я спрятался под дерево, стою и жду, когда дождь закончится, а он всё не кончался. Когда, наконец, лить перестало, я решил продолжить идти по следам, но их размыло водой. Тогда я просто покатил по памяти в ту сторону, откуда мы пришли. Ехал-ехал, ехал-ехал, ехал-ехал, пока не выехал к поселению омжей…
Корский деликатно приподнял указательный палец правой руки.
– Илюша, а кого у вас омжами называют?
– А! Так это – нищие попрошайки, бездомные, у которых нет ни кола, ни двора, только вши. В своё время Димитрий Жопа велел выгнать их всех из городов и деревень. Пусть, дескать, живут в лесах. Вот они и живут там в землянках и на деревьях. Грабят, убивают всех, кто случайно забредет на их поселение. Вот и я, не на шутку испугавшись, сразу же повернул назад. Поплутав немного, понял, что заблудился. И надо было поаукать, но нельзя, опасно. Вот я и ехал, надеясь, что мне повезёт, и я найду дорогу домой. Не повезло. Дорогу домой я не нашёл. Судя по количеству человеческих костей, которые мне попадались, на пути, я направлялся в противоположную сторону, всё больше углубляясь в лес. И знаешь, что я понял?