-- Ну, давай посмотрим, что ты можешь взять!
Федя поднялся с пола, потянулся пальцем к холсту. Правое плечо уже побаливало. Ну ничего себе! И как это Рене стоит здесь с поднятой вверх шпагой день и ночь? Хотя он, может, вовсе и не стоит все время: вон как шустро бегает туда-сюда внутри своей картины...
-- Когда ты уйдешь, я снова замру, пока меня кто-то не коснется, -- объяснил ему Рене, будто услышав его мысли. -- Я же не живой мальчик, я нарисованный. Я даже не знаю, где сейчас настоящие Рене и его отец... Мимо меня давно никто не проходил.
-- Но в замке кто-то есть, я слышал голоса, когда только попал сюда! -- Наверняка, -- согласился Рене. -- Вот найдешь дверь и узнаешь...
В этот момент зазвенела, засветилась и упала на пол ставшая вдруг настоящей шляпа с пером. За ней материализовался от Фединого прикосновения плащ-накидка и, наконец, шпага с ножнами: очень красивая. Федя оглянулся в поисках рапиры, с которой он учился фехтовать, но она уже исчезла. Рене показал Феде, как пристегивать шпагу, как быстро выхватывать ее из ножен, как правильно надеть плащ и шляпу. И только длинные сапоги со шпорами никак не хотели оказываться у Феди. Рене выбегал из своей нарисованной комнаты несколько раз, приносил все новые и новые пары обуви, но никакого перезвона или свечения не возникало.
-- Да ладно, -- рассмеялся Федя. -- Наверное, такой уж я босоногий мушкетер.
Рене покачал головой. Федины джинсы ему тоже явно не нравились, но Федя, несмотря на свалившиеся ему на голову из картины чулки и шаровары, наотрез отказался их надевать.
-- Вот еще! -- передернул он плечами. -- Я без штанов ходить не буду!
Рубашку с кружевным воротником он тоже отложил в сторону, но футболка с длинным рукавом, с нарисованными на груди сердитыми птичками, под плащом была не видна, так что Рене только рукой махнул.
-- А мы еще встретимся? -- спросил Федя. -- Ты же должен мне помогать!
-- Я не знаю, -- пожал плечами Рене. -- Я тоже первый раз. Мальчишки здесь до тебя не появлялись, поэтому мне не приходилось до сих пор никому помогать. Спасибо, что выбрал эту дверь, и эту книгу!
Он пожелал Феде удачи, помахал ему рукой, улыбнулся, встал, словно позируя перед чьим-то фотоаппаратом, поднял шпагу перед собой и замер. Феде стало вдруг очень одиноко в этом пустом огромном холле с мраморным полом. Он прошептал портрету Рене:
-- Пока! -- И заторопился, почти побежал вперед в поисках заветной двери. В джинсах с выпирающим из кармана яблоком, плаще, шляпе с пером, и со шпагой в ножнах.
*******
Пройдя по длинному коридору почти до самого конца, Федя оглянулся. Картину с Рене уже не было видно издалека. Он вздохнул, сделал еще пару шагов и вдруг увидел дверь в стене справа, а сразу за ней еще одну. За первой дверью слышался грубый хохот, мужские голоса и какой-то звон, а за второй дверью было тихо, только мягкий свет струился из узкой щели. Федя на цыпочках прокрался к ней: ему показалось, что там должно быть менее опасно.
Он толкнул дверь рукой, она легко отворилась и мальчик шагнул в просторную комнату. Окон в комнате не было, но повсюду горели свечи. Много, много свечей: под потолком, на столах, на полках, на полу, на стенах. Они наполняли комнату светом -- достаточно ярким, теплым. Язычки огня дрогнули и качнулись в тот момент, когда Федя вошел, но тут же снова выпрямились и продолжили гореть ровно и спокойно.
Федя оглядел комнату и тихонько ойкнул: кроме свечей на столах и на полках тут стояли сосуды разных размеров и форм. Одни были прозрачными и открытыми, и в них плескалась какая-то жидкость: прозрачная и разноцветная. Из некоторых потихоньку поднимался голубоватый мерцающий пар. Другие были плотными, глиняными или фарфоровыми, обвязанными тряпками, заткнутыми пробками или залитыми воском: папа показывал Феде, как расплавляется и застывает пчелиный воск, они с Сашей даже пробовали сами мастерить свечи. На полу стояли большие весы, на столике посередине комнаты стояли весы поменьше. Тут же раскачивался, отстукивая ритм, маятник: Федя и про него знал, что он называется метроном.
На левой чашечке маленьких весов стояла крохотная гирька, она уравновешивала правую чашечку, где поблескивала кучка какого-то порошка. Федя подошел поближе, чтобы рассмотреть и вдруг подпрыгнул от неожиданности: почему-то он был уверен, что в комнате никого нет, но подойдя к столу увидел, что с другой его стороны стоит человек, и не обращая никакого внимания на Федю, пристально смотрит на порошок, загибая поочередно пальцы на руке с каждым ударом метронома: пять ударов -- пять пальцев сжались в кулак, еще пять ударов -- пальцы разогнулись по одному, и опять начали сгибаться. Человек шевелил губами -- считал? Не похоже, губы его шевелились быстро, будто он спешил прочитать наизусть какой-то длинный текст. Может быть, заклинание?.. Федя затаил дыхание и замер. Меньше всего ему хотелось помешать незнакомцу, к тому же было очень интересно, чем тот занимается. И Федя стал так же пристально и не отрываясь смотреть на блестящий порошок.