— Ладно, меня и Боб дов… в… езет! — раздался ответный крик девочки, — Боб один!
Робот ожил, услышав последнюю фразу Евы, как раз когда Антон заканчивал оттирать надпись.
— Боб один рад помочь, — прозвучал полифонический голос.
— Боб, иди с... с..сюда! — весело кричал ребенок.
Робот направился в ванную. Антон пошел за ним, посмотреть, как все это будет выглядеть.
Зайдя в ванную комнату, Боб обошел кресло сзади очень аккуратно, ничего не задев, и выкатил Еву в коридор.
— На кухню, мой раб, — скомандовала девочка и показала пальцем правой руки вперед. Левую руку она не могла контролировать, а правая рука слушала команды ее мозга безупречно, как у здорового человека.
Неплохо, — подумал Антон, — как же все изменилось. У меня в детстве вместо робота была бабушка. Хотя что меня-то сравнивать.
Робот закатил инвалидное кресло на кухню. Антон молча стоял сзади с улыбкой на лице.
— Воды, Боб, — сказала Ева властным тоном, повернулась и подмигнула отцу.
Боб открыл дверцу шкафчика, взял стакан, поднес его к крану от фильтра и нажал пальцем на кнопку. Набрав пол стакана воды, он подал его Еве.
А мне чаю не мог сделать, — думал Антон, — кажется, он просто прикидывается дурачком.
— Вот так мы с Бобом и п… п…ровели вчера вечер, — сказала девочка.
— Да я уже понял, что у вас тут взаимопонимание. Ева, я отойду минут на десять, — сказал Антон, глядя в свой телефон.
— Куда это?
— Сейчас сотрудник по работе подъедет, мне нужно кое-какие бумаги забрать у него.
— А п... п..отом сразу в кафе?!
— Ага.
— Хорошо, отпускаю тебя, — сказала Ева, сделав суровое лицо, еле сдерживая улыбку, — но чтоб через десять минут ты б… был дома.
— Да, моя госпожа.
— Боб! К телевизору меня! — скомандовал ребенок.
Антон накинул ветровку и спустился на улицу. Тридцать первое августа, а погода как в октябре. На улице у подъезда его ждал человек в очках с толстыми линзами. Антон поздоровался с ним за руку, и они сели в машину.
— Получилось? — спросил мужчина в очках.
— Да. Фото есть, — ответил Антон.
— Я и так верю, можно без фото.
— Мне так спокойнее, — сказал Антон, достал телефон и показал фотографию трупа, после чего удалил ее.
— Да ты мясник, — сказал мужчина с брезгливым выражением лица.
— Он немного сопротивлялся.
— А мне сказали, что ты профессионал, делаешь все чисто и аккуратно.
— Деньги давай, мне идти надо.
Человек в очках вытащил из папки конверт.
— Ну держи, дружок.
Антон вынул из него купюры и начал пересчитывать.
— Считай по внимательнее, — усмехнулся человек в очках, — а то вдруг обманем.
— Не рискнете.
Закончив считать, Антон сунул деньги в карман джинс. Не попрощавшись, он вышел из машины и зашел подъезд. По ступеням забежал на второй этаж и позвонил в дверь. Ему открыл коренастый мужчина под два метра ростом со светлыми волосами, одетый в спортивный костюм. Держал в руках сигарету. Из квартиры доносилась музыка.
— Что? — спросил мужчина и сделал затяжку.
— Здравствуйте, я отец Евы, мы с седьмого этажа, — вежливо обратился Антон.
— И? — сказал тот, глядя в глаза Антону, сверху вниз.
Антон заметил, что от него разит перегаром.
— Ваш сын уже не первый раз пристает к Еве, она жаловалась, и еще он написал ругательства на спине робота соцработника, — сказал Антон.
— Я тебя не знаю, и никаких Ев тоже, — резко ответил сосед, давая явно понять, что он не в настроении.
— Девочка в инвалидном кресле, с церебральным параличом, ее сложно не запомнить, — сказал Антон.
— А… эта что ли, это вы что ли переехали сюда? — сказал сосед и сделал еще одну затяжку.
— Да, меня Антон зовут, очень рад знакомству.
— Погоди, — сказал мужчина, повернулся и крикнул хриплым голосом, — Даниил! Сюда иди!
К двери подбежал белобрысый парень, в точно таком же спортивном костюме. С виду он был копией отца, только уменьшенной в два раза. Антон разглядел сначала сына, потом еще раз окинул взглядом этого громилу.
Не удивлюсь, если их и зовут одинаково, — подумал он.
— Чё?! — громко и протяжно спросил парень.
— Чё?! Чё?! Через плечо! Говорят ты к девчонке в инвалидке приставал? — сказал отец и закашлял.
— Чё?! — возмущался сын.
— Харэ чёкать! Было такое? — сурово спросил отец.
— Нет, ты чё?! Не знаю я никаких девчонок!
Почему они орут, неужели они всегда так разговаривают, — думал Антон, рассматривая своих новых соседей.