Александр Павлович собрал Лялины тетрадки и отнес их Севе. Тот посмотрел недоуменно, потом сообразил, улыбнулся немного растерянно, взял и унес к себе.
Глава 12
Иринка разговаривала каждый вечер с Лялей по телефону и рассказывала ей то о тете Оле, то о тете Поле. Старушки взяли над ней шефство. Одна качалась с ней на качелях и кормила пирожками с яблоками, другая позволяла играть с котом в прятки и угощала бульоном с тефтельками. Иринка дружила с обеими. Тетя Оля, худая, подвижная, любила прогулки и водила ее в парк, там они и качались, и неизвестно, кто из них любил качели больше. Еще тетя Оля любила мороженое и зарядку, они ее делали утром до завтрака. С тетей Олей они все куда-то шли, торопились, спешили, а потом отдыхали на лавочке и ели мороженое, а потом снова спешили — надо ведь и погулять успеть, и в магазин, и погладить, и блинчики испечь!
А с тетей Полей они никуда не спешили, сидели на диване, читали книжки. Тетя Поля гулять не любила, и в магазин ей тетя Оля ходила по дружбе, и блинчиков она не пекла, варила супчики и Васеньку мясом кормила. Зато когда Иринка к ней приходила, она надевала очки, доставала большую книжку с картинками и читала сказки, а Иринка с Васей слушали. Вася потом засыпал, а Иринка нет. Ей сказки никогда не надоедали. У тети Поли Иринка цветы сама поливала и на балконе птичек кормила.
— В общем, у тебя не жизнь, а малина, — подвела итог дочкиным рассказам Ляля.
— Но я без тебя соскучилась, и мы в субботу с папой к тебе приедем, — пообещала Иринка.
— В субботу я поеду на строительный рынок, — сказала Ляля.
— И мы с тобой, — обрадовалась Иринка. — Я сама буду выбирать, какие картинки в мою комнату клеить.
Ляля задумалась. Вообще-то ребенок имел право принять участие в решении, каким будет их дом. Ее мнения родители никогда не спрашивали, и она нажила немало проблем. Пусть Иринка сразу будет у себя в доме полноправной хозяйкой.
— Хорошо, — согласилась она. — Поедем на рынок вместе, будем обсуждать и советоваться. Только нужно и папу спросить. Может, он в субботу занят.
Миша взял трубку, сказал, что не занят и готов сопровождать обеих дам на рынок. Иринка была польщена тем, что ее назвали дамой. Она даже сбегала и посмотрела на себя в зеркало, а посмотрев, решила, что в самом деле очень повзрослела.
Иринка ждала субботы как манны небесной. Она никогда в жизни не была на рынке и все гадала, каким он может быть. Он похож на зоопарк? Или на цирк? Или на дельфинарий?
Миша, слушая ее рассуждения, от души хохотал и в конце концов подтвердил, что рынок — это нечто среднее между цирком и зоопарком. Иринка после папиного сообщения стала ждать субботы с еще большим нетерпением. Она и бабушкам все уши прожужжала, что поедет с папой и мамой на рынок. Те переглядывались и кивали. Они были рады за нее, Иринка это чувствовала.
И вот суббота наконец настала. Миша с Иринкой заехали за Лялей. Подниматься они не собирались, погудели с улицы, но мама, высунувшись в окно, позвала их в квартиру. Ляле очень хотелось похвастаться своими достижениями.
— А где Мартин? — с порога спросила Иринка. — Как он себя ведет?
— Улетел к себе в Швецию, — ответила Ляля. — Просил передать тебе привет.
— Где привет? — спросила Иринка.
— У меня в комнате на столе лежит, — ответила Ляля, вовремя вспомнив про белое перышко.
Иринка побежала за приветом, вернулась с белым гусиным перышком, личико у нее было грустное.
— Не горюй, доча, — принялся утешать ее Миша. — Прошлым летом мы на таких озерах в Карелии были, не в сказке сказать, не пером описать! Жили в палатках, ловили рыбу и гусей видели. Вполне возможно, на будущий год твой Мартин к нам в гости в Карелию прилетит, там ты с ним и увидишься.
— Как это? — не поняла Иринка.
— Возьмем и махнем с тобой в Карелию, поедем на свидание с Мартином, — продолжал Миша.
— Ты сам поедешь и меня с собой возьмешь? — недоверчиво спросила Иринка.
— Если мама отпустит, возьму, — ответил Миша.
Ляля и сама когда-то ходила в поход в Карелию, они плавали по озерам на лодках и тоже жили в палатках. Она представила себе на миг сосны, большие валуны, прозрачную озерную воду, солнце, зажигающее в ней искры, и даже зажмурилась: до чего красиво! Сердце старой походницы встрепенулось и защемило. Она открыла глаза и уставилась на Мишу. Неужели он ходит в походы? Ну и ну! Удивительно, что в походы теперь ходит Миша, он же их терпеть не мог! А она, Ляля, нет…