— Разумно, — согласился Миша.
Как только официантка поставила на стол хлеб, вернулась Иришка с серебристой девушкой. Иринка была в восторге, она рисовала невидимым карандашом, у нее получилась картинка, и она ее получила в подарок.
Пока родители восхищались картинкой, подоспел суп. Все дружно застучали ложками. Меняться не пришлось, Ляля хорошо знала, что кому придется по вкусу: Иринка любила грибной, Миша — борщ, а она сама — бульон с пирожком.
— До твоего далеко, — сказал Миша, отставляя тарелку. — Но на бесптичье и кастрюля — соловей.
Иринка принялась хохотать и все просила повторить про кастрюлю.
На второе Иринка уплетала за обе щеки судака по-польски, а взрослые — отбивные, а на десерт мороженое.
Потом официантка принесла счет. Миша достал деньги и расплатился. Ляля ничего не сказала, смешно было бы возражать при официантке, тем более им и скидку сделали, как дружной семье.
До Лялиного дома они ехали не спеша. Миша предложил проехаться по городу.
— Пусть Иринка Москву посмотрит!
— Пусть посмотрит, — согласилась Ляля.
И они отправились в путешествие, и как оказалось, по памятным местам. На Пушкинской они часто встречались и шли в консерваторию, а от консерватории до старого университета, манежа и Ленинки рукой подать, тоже то встречались, то занимались, а там Лубянка, Мясницкая, памятник Грибоедову, Чистые пруды… Они наперебой вспоминали прошлое, рассказывали дочке, Ирка только успевала головой вертеть. Но вот наконец и доехали. Ехали долго, зато выгрузили все и перетаскали быстро. Ляля с удовлетворением оглядела заставленный коридор и похвалила свою команду:
— Операция прошла на пять с плюсом!
Потом посмотрела на Мишу и сказала насмешливо, но с искренней благодарностью:
— А за кефир тебе отдельное спасибо.
Он понял, что за прогулку по городу, и не стал хохмить. Если честно, то уезжать им с Иркой не очень-то хотелось.
— Может, тебе помочь что-нибудь разобрать или собрать? — спросил Миша. — Завтра-то воскресенье, спи не хочу!
— Иринка уже спать хочет, поезжайте, — словно бы даже с сожалением отозвалась Ляля, и Миша отметил, что впервые она не отказалась от его помощи. Он посмотрел на дочку и увидел, что она и вправду трет глаза.
— Ну, тогда всем спокойной ночи, — сказал Миша. — Только ты, Ирка, по дороге не засыпай!
— А может, ее здесь положить? — вдруг вскинулась Ляля. — В понедельник в сад я ее отведу, а ты заберешь.
Мише стало сразу грустно-грустно, пусто-пусто, как только он представил себе, что уедет без Ирки. И Ляля тоже это почувствовала.
— Потом-то я долго с ней не увижусь, — добавила она. — В понедельник начнется настоящий ремонт, придет Вера, начнет красить, — сказала Ляля, мысленно прикидывая, сколько может занять времени самый косметический ремонт на свете. «Недели две, не меньше!» — решила она и услышала Мишин голос:
— Как скажешь. Ирка без тебя скучает. Только в саду еще карантин. Я тогда завтра к вечеру за ней заеду.
— Пусть Иришка скажет, — решила Ляля. — Как ей больше хочется.
Про себя она не сомневалась, что через пять минут Иринка будет посапывать в своей кроватке, и порадовалась, что постель еще стоит на месте.
— Я с папой поеду, — заявила Иринка. — А то ему грустно будет, я знаю.
Для Ляли такой поворот был новостью, и она не сразу поняла, хорошей или плохой.
Зато Миша сразу все понял по ее изменившемуся лицу и захотел утешить.
— В понедельник придет Вера, — сказал он, — а в среду Миша и поможет Вере, — пообещал он, а глаза у него радостно сияли.
Глядя на это радостное сияние, Ляля подумала: нечего ей обижаться, очень хорошо, что папа с дочкой так любят друг друга. А вот по части ремонта… Тут сам Бог велел повредничать.
— Неужели ты что-то умеешь? — Она с недоверием вскинула на Мишу глаза.
— Пришлось научиться, — скромно потупился Миша, а потом лукаво подмигнул. — А если чего не добрал, доберу у Веры.
— Надежды и любви, — закончила устало Ляля.
— У любви, — неожиданно серьезно пообещал Миша.
И все трое почему-то притихли.
Глава 13
Саня поглядывал из окна, наблюдая за гусем, который пытался перелететь через забор. В доме никого не было. Сева был на работе, Вера в Москве. Солнышко пригрело, растопило снег во дворе, и на радостях Саня выпустил гуся из сарайчика. Гусь тоже обрадовался, сначала гулял, пил из лужи, а потом принялся за короткие перелеты.
— Садись, мужик, будем борщ хлебать, — пригласил Александр Павлович своего сотоварища, выходя на крыльцо и вынося две тарелки.