В комнате сидели за чаем, вареньем и домашним пирогом Милочка, тетя Наташа и отец.
Оглядев Милочку при ярком свете в комнате, Саня признал, что она сказала правду. Безупречный серо-сиреневый костюм Милочки, ее никому не заметная косметика свидетельствовали как о вкусе, так и о немалых деньгах. Так одеваются и красятся только на Западе, Саня знал это по французским модным журналам.
Тетя Наташа наливала уже ему душистый чай, отрезала кусок пирога со сливовым повидлом, и Саня вспомнил, что очень любил ее пироги, сладкие, с кислинкой. Он пил чай с пирогом и любовался Милочкой.
— Рад за тебя, сестренка, — наконец высказал он свое одобрение. — И на какой же ниве ты трудишься?
— Туристический бизнес и авиаперевозки, — ответила она. — Директор фирмы.
На Саню повеяло французскими духами и воздухом Парижа. Черт возьми! А мир-то широк! Муза дальних странствий коснулась Саниного плеча, приглашая тронуться в путь. Что-то он давно по-французски не разговаривал! И живых французов не видел. Вот сейчас он заработает в кино кучу денег и отправится в Париж.
— Мы надумали переезжать, — сказал отец, — сидим, подробности обсуждаем.
— Ну, значит, в самом деле весна скоро, — сказал Саня. — Если даже новое гнездо надумали вить. И где же, если не секрет?
И тут всех троих прорвало. Тетя Наташа, отец и Милочка наперебой принялись рассказывать, что у них на мази покупка квартиры, она и побольше, и поудобнее, и поближе к центру, а эта останется Сане, и он может жить в ней или сдавать, если захочет.
Ну и подарочек! Почище гуся к Рождеству!
— А не жирно ли? — спросил он.
— Не жирно! — хором ответили трое в нарукавниках. — В самый раз. Ты же видишь, у нас дела в гору идут!
Сане рассказывали, кто в какой фирме работает, какие проценты и скидки получает, но у Александра Павловича от всей этой неожиданной информации голова пошла кругом. И он понял только одно: к нему со страшной скоростью приближается Париж. Пройдет совсем немного времени, и до него будет рукой подать.
Он помотал головой, отгоняя видение.
— Я всегда знал, что искусство нуждается в меценатах, но ваше меценатство по отношению к моему искусству — большая неожиданность, — выпалил он наконец весьма витиеватую фразу, свидетельствующую о его смущении и смятении.
Видно, и выглядел он очень растерянным, потому что Милочка очень тактично постаралась его ободрить.
— Все мои коллеги зачитываются твоими книгами, — сказала она. — Я горжусь, что у меня такой брат.
— А откуда они их берут? — тут же поинтересовался скептик Саня, на этой почве он чувствовал себя вполне уверенно.
— Я им даю, — невозмутимо ответила Милочка.
— Если хочешь, подарю тебе две последних, — предложил он, вспомнив, что авторские из машины так и не вытащил. — Сейчас, вот только спущусь вниз и возьму из машины. Только что в редакции дали.
— Буду счастлива, — доброжелательно и ласково сказала Милочка. — Пошли вниз вместе, мне уже пора. У меня через полчаса деловая встреча. — И встала из-за стола.
— Могу подвезти, — приосанился Александр Павлович.
— Спасибо, я сама за рулем, — так же ласково и доброжелательно отозвалась Милочка.
Она расцеловалась с родителями, а выйдя на площадку, они, переглянувшись, дружно побежали вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. С третьего-то этажа! Дольше ждать будешь!
Теперь Саня понял, откуда в этих местах взялась серебристая птица. Она привезла его сводную сестру Милочку. И не ошибся. Милочка по-хозяйски направилась сразу к серебристой «ауди». А Саня из своей синей «девятки» быстренько достал две последние книжки и, надписав их попросту и без затей, но с искренним теплом, передал сероглазой красавице.
— Спасибо. С удовольствием прочитаю, — пообещала она, и он понял, что говорит она не из вежливости, а правда прочитает и правда с удовольствием.
И ему стало тепло и радостно.
— До встречи, — помахала ему Милочка и тронула «ауди» с места.
Саня поднялся снова к родителям, протянул отцу обе книжки.
— А у меня они уже есть, — с гордостью сказал отец. — Ты мне их только надпиши, раз приехал.
Он подвел Саню к полке и показал все выстроившиеся в ряд Санины книги.
— Мы следим, сынок, следим. Я в магазине договорился: как только поступают, нам звонят, Милочка едет и покупает, — с гордостью сказал отец.
— А последней все-таки нет, — весело сказал Саня и поставил в ряд еще одну пеструю книжку.
— Теперь садись надписывай, — сказал отец, кладя перед ним снятую с полки стопку. — Видишь, как давно не был, сколько успел наработать!