Ляля разложила диван, и они улеглись с Иришкой спать. Иришка заснула быстро, свернувшись, как котенок. А Ляле не спалось. Она бы поработала. Но и не работалось. Поэтому она лежала тихонько и думала о прошлом, а потом о будущем. Разные мысли бродили у нее в голове. Тихонько зазвонил телефон. Наверное, звонил Миша. Как это они сами ему не позвонили, не сказали, что все у них хорошо? Ольга Сергеевна их с толку сбила, больно долго чай пили! Ляля огляделась, не сразу сообразив, где стоит телефон, потом посмотрела на письменный стол и увидела. Подошла, взяла трубку. На ее «алло» ответом было молчание. Она еще несколько раз повторила «алло» и хотела уже попросить перезвонить, как женский голос спросил:
— Это кто же говорит, дочка?
— Нет, жена, — машинально ответила Ляля. — А дочка спит уже.
— Тогда передавайте привет мужу, — сказал женский голос с откровенной неприязнью.
И тут Ляля сообразила, что вторгается в личную Мишину жизнь, и не просто вторгается, а рушит ее.
— Бывшая жена, бывшая! — заторопилась она. — Вам Мишу, да? Его тут нет. Скажите, что передать, я непременно передам!
— Передайте привет от Регины, — сказала женщина. — И когда у него будет что-нибудь настоящее, пусть позвонит.
— Хорошо, непременно передам, и он непременно вам позвонит.
Повесив трубку, Ляля подумала, что ее присутствие у Миши для Регины большая неожиданность. А вот про дочку она знает. Значит, вариант этот серьезнее Севы. И всевидящая тетя Оля с первого этажа не учитывает современных средств коммуникации. Ну что ж, тем больше Мише чести, что он так рьяно взялся помогать своей бывшей жене! Потом Ляля сообразила, что могла бы дать этой Регине Мишин, то есть свой телефон. Вздохнула, взяла трубку и сама позвонила Мише. Мишино «алло» было настороженным. Зато услышав Лялю, он повеселел.
— Устроились? Не голодали? — сразу стал спрашивать он.
— К нам подоспела гуманитарная помощь, — ответила Ляля и рассказала про морковную запеканку и знакомство с соседкой.
— А что у тебя? — поинтересовалась она.
— Я тоже имею шанс познакомиться с соседями, потому что громко стучу молотком. Но думаю, они придут без котлет!
— Правильно думаешь. Так что не стучи! Хотя в целом у нас в доме хорошая звукоизоляция. Кстати, тебе передавала привет Регина.
— Ты тоже ей передай, — легкомысленно отозвался Миша.
И почему-то Ляля не стала говорить, что эта Регина просила Мишу позвонить ей. Не стала, и все. И даже сама не поняла почему. В общем-то он и сам сообразит, звонить ему или не звонить. Они пожелали друг другу «спокойной ночи» и повесили трубки.
И снова Ляля не спала, думала о Мише, о Регине. Думала, думала и подумала, что напрасно она заподозрила бывшего мужа в корыстолюбии. Одинокому мужчине ничего не стоит устроиться. У нее самой пять или шесть одиноких подруг ничего не имели бы против знакомства с симпатичным положительным мужчиной. А Миша, что ни говори, положительный. И даже очень. Так что Миша, если бы захотел, сто раз уже мог жениться и фиктивно, и не фиктивно, с пропиской и без прописки. И вообще она никогда так всерьез и не думала. Просто злилась на него очень. И хотела обидеть, задеть побольнее. Хотя бы не вслух, а про себя. Теперь-то ей все было видно, а тогда она так и кипела… А как хорошо он за ней ухаживал! Но почему, когда она его выставила, взял и ушел? Ушел без разговоров в прямом смысле этого слова.
Ляля опять задала себе этот вопрос. И опять не нашла на него ответа. Но что толку ворошить прошлое? Ляля запретила себе это делать. У Миши теперь была Регина. Хотя характер, судя по всему, у нее так себе. Такое сразу чувствуется. Даже по телефону. И о Регине Ляля запретила себе думать. Взяла лежавшую возле Иринкиного изголовья книжку, оказалось, математическую, прочитала несколько абзацев, и рука ее потянулась к выключателю: к Ляле наконец-таки пришел сон.
Глава 16
Ни Севе, ни Вере Александр Павлович пока ничего не сказал о грядущих переменах. Собственно, пока это были только возможности, а перемены должны были наступить потом. Он не хотел советов, обсуждений, лишней сумятицы. Вмешательство чужих мнений только бы сбило его. Все должно было созреть и сложиться. Сложиться у него внутри. Вот когда он поймает свою генеральную линию, тогда и скажет. Он ведь и сам еще не знал, какими будут перемены и как он должен собой распорядиться. Пока только примерял и примеривался. Переселяться в Москву ему не хотелось, но он продумывал и этот вариант. Переселение в Москву имело смысл только в одном случае — если он всерьез займется кино. И Александр Павлович представил себе, что он переселился в Москву и с головой погрузился в киношную жизнь. В общем-то это что-то вроде возвращения молодости. Ни минуты свободной. Множество новых людей. Звонки, встречи, готовность сорваться в любую минуту с места. Работа над сценарием с соавтором, черт знает, как сложатся отношения! Наверняка будут всяческие конфликты. Ну да ладно. Потом съемки. Он непременно посмотрит, как работают на площадке актеры. И вообще вникнет во всю кухню, чтобы набраться опыта. А потом выходит фильм!