Не выдержав ее давления, и тем более шепота, который послышался с ее страниц, я отбросила книгу и брезгливо поморщилась. Руки словно покрылись смолой, а в носу встал запах смрада.
Шепот стал громче. Он наводил такой ужас, что от него сжималось нутро, а по спине ползал холодный озноб. Я дрожала так сильно, будто меня окунули в чан с ледяной водой и выбросили на сорокаградусный мороз.
— Эви! — голос папы, пробившись сквозь толстую пелену, застлавшую уши, вынудил меня перевести взгляд с книги на отца, уже сидевшего рядом с нами.
Я не слышала его, лишь видела, как двигаются его губы. Я словно бы была не здесь. Застряла глубоко в себе и не могла выбраться. Я обостренно ощущала все, что происходило во мне — внутри меня, но внешний мир стал для меня закрыт. Даже прикосновения Алишера не смогли вернуть меня в реальность..
Дракон, подняв меня на руки, направился за отцом в открытый портал, который перенес нас в покои родителей. Стоило нам выйти из воронки, а магии отца разлететься на сотни искр, я спорхнула с рук Алишера и направилась к маме, с каждым шагом идя все медленнее. Ее бледное лицо наводило на меня панику, а знак Паури, горящий на шее, вообще лютый страх.
— Мам? — тихо позвала ее я, опустившись рядом с ней на край кровати и взяв ее за руку. — Скажи хоть что-нибудь.
Из глаз снова покатились слезы. Руки Алишера, легшие на мои дрожащие плечи, принесли магическую волну, способную успокоить, но энергия дракона на меня не подействовала: моя магия выталкивала всю чужеродную силу.
— Папа, что с ней? — взглянув плывущим взглядом на отца, стоявшего у окна спиной к нам, спросила я.
— Ливирический сон. — коротко ответил отец бесцветным голосом.
— Что?! Но я не понимаю..
— Твоя мама сама наложила на себя свою магию, Эви.
— Зачем!? — мой голос сорвался на крик. — За каким чертом она снова отправилась к ней, отец?!
— Эви..
— Что ты скрываешь?!
— Мы не хотели говорить тебе. — тяжело вздохнув повернувшись ко мне, промолвил папа. — Паури приходила к Луне почти каждую ночь, разными способами вынуждая ту отдать ей силу. Мила всегда отказывала ей, но Богиню это лишь забавляло. Кхм… мы долго искали способ, раз и навсегда прекратить вторжение Паури в голову твоей мамы, но все поиски заканчивались провалом. Вчера, когда Коралина вернулась с земель первого измерения, она доставила нам книгу, которая могла бы помочь. Луна сумела перевести нужные нам части, и нашла способ запереть Паури в своей же тьме.
— Почему я узнаю обо всем только сейчас?!
— Эви..
— Почему ты не остановил ее!?
— Она обещала мне не рисковать. Дала слово, что не станет связывать с ней.
— И ты так просто поверил!? Ты как никто другой знаешь, как мама любит влипать в неприятности!
— Метка не лгала! — не выдержал отец. — Я тоже на взводе, Эвирисса, но это не повод срываться на всех!
— Виви… — Шер прикоснулся ко мне, пытаясь привлечь внимание, но я, резко дернув рукой, сосредоточилась на маме.
— Я верну ее. — сказала твердо, позволяя своей силе проникнуть в потухшее сознание родительницы. — Верну!
Останавливать меня никто не стал. Мужчины сместились к окну, тем самым дав мне больше свободного пространства, и я смогла полностью выпустить силу, острее чувствующую свою часть — входящую во сны. По причине того, что наши энергии были связаны, я смогла без проблем уцепиться за нить, ведущую к маме.
Она, с силой резко дернув мое сознание на себя, затащила меня в самую пучину мрака и захлопнула дверь. На той стороне меня встретила тьма. Позади послышался громкой протяжный вой, вынудивший резко обернуться. От страха сердце зашлось в бешенном темпе, а во рту пересохло.
Из густой тьмы нам меня смотрели два алых глаза, имевших кошачий разрез. Существо, скрываемое во мраке, не подходило, но я все равно попятилась и, резко развернувшись, побежала со всех ног, направляясь за нитью, ведущей меня к маме. Чем глубже во тьму она меня заводила, тем тоньше и слабее становилась, словно бы что-то высасывало ее силу.
Вой, прозвучавший вновь, был гораздо тише предыдущего. Я остановилась, позволив себе отдышаться. Легкие жгло от воздуха, который витал здесь. Он был тяжелее и гуще того, к которому я привыкла.
— Дориан… Дориан. Дориан… — услышав слабый голос мамы, я вздрогнула и резко выпрямилась.
Все происходящее стало складываться так, как показывало мне видение, о котором из-за страха за маму я забыла. Сейчас же картинки сами начали всплывать в голове и, воспользовавшись их подсказками, я направилась к тому месту, в котором держали маму.
«Все будет хорошо, Эви! Ты справишься!». — настраивала я себя, пока двигалась по темноте к горящему вдали огоньку, призывающему отца.
От моих действий зависело многое: и свобода, и сила, и самое главное — наша жизнь. Я должна была изменить ход времени, но понятия не имела, как лучше поступить. Мозг работал заторможено не то из-за воздуха, который не позволял восполнять организм недостающими веществами, не то из-за стресса, который тормозил все мыслительные процессы. К такому служба в стражах меня точно не готовила..
— Да сколько… можно? — остановившись и оперевшись на согнутые колени, спросила я, смотря на свет, который, казалось, становился все дальше. Ноги уже гудели, а дышать становилось все труднее.
Еле выпрямившись, я поплелась дальше. В любой момент была готова упасть на землю, которая своей рыхлостью тормозила меня, но держалась, ведомая целью. Мама! Меня ждала мама!
Ее голос звучал все громче, но я и на метр не приблизилась к свету. Не знаю, была ли то проказа богини..
— Ты упрямей, чем я думал. — пророкотал грубый голос, от которого по моей спине прошел холодный озноб.
Я вспомнила существо, которое видела в водовороте, и на этот раз не стала упрашивать его помочь мне. Я разозлила его, совершив тем самым первую ошибку. Трехглавый пес, сковав меня в цепи из темной материи, сам понес мое обездвиженное тело к свету, откуда доносился слабый голос мамы.
Все повторялось. Путь, угрозы, злобный смех.
***Алишер***
Видя, как мучается твоя любимая, тебя самого выворачивает наизнанку. Боль скручивает такая, словно плоть растягивается и рвется, а кости плющит пресс. Огонь в сердце горит безумным ураганом и оттуда течет по венам вместе с горячей кровью.
Я не знаю, как мне хватило сил отпустить Эви в сознание Луны, как я поборол дракона, рвавшегося уберечь пару, как я поборол себя, готового в любой момент кинуться к ведьме и утащить ее подальше отсюда.
Наблюдать за Виви и ее магией, нитями вползавшей в голову Луны, было сродни пытки. Страх, сидя на подкорках сознания и воспаляя его еще больше, рисовал в голове такие кадры, от которых стыла кровь в венах. Я разрывался между тем, чтобы спасти свою ведьму, не дав ей войти, и между тем, чтобы довериться ей, позволив спасти мать.
— Неплохо держишься. — похлопал меня по плечу Дориан и направился к кровати, на которую только что, потеряв сознание упала, Виви.
Я никак не отреагировал на его слова: все мое внимание было приковано к ведьме. С ее вхождением даже мое сердце замедлило ход, а дракон словно ослаб. Я почувствовал опустошение, которое с каждой чертовой секундой становилось все массивнее и темнее, превращаясь в черную дыру, затягивающую все мои чувства глубоко в себя.
— Она справится. — нарушил гнетущую тишину Дориан, с тоской и болью взглянувший на дочь, а потом на жену.
— Ты слишком спокоен. — усмехнулся я. — Твоя истинная черт знает где, и дочь за ней ушла, а ты спокоен.
— Ты понятия не имеешь, что происходит внутри меня. — хмыкнул Дориан, переведя взгляд с меня на Луну.
Эмоции, отразившиеся на лице у дракона, подтвердили его слова. Внутри Дориан чувствовал все то же самое, от чего мучился я. Может, даже ему было хуже, но самое главное — эти чувства не лишали его разума, как меня в первую секунду вхождения, когда я хотел кинуться к Виви.