Я долго и медитативно смаковал состояние нахлынувшей сытости вкупе с непревзойдённым запахом капустного пирога, который десятикратно усилился и напитал меня благодаря уже прилично натренированному умению наслаждаться любыми удовольствиями жизни, легко и быстро добавляя в них особую, неведомую простым смертным, яркость и остроту вкусов.
– Эй, мужчина, закурить не найдётся?! – подходил ко мне улыбчивый и приветливый молодой человек, невольно выводя меня из моего пиршественного настроя.
– Извините, не курю, – ответно улыбаясь, встал я из вежливости, как учил Светломудр, навстречу такому славному и любезному собеседнику. Только сейчас я заметил группу молодых ребят, которые дружной гурьбой обступили прилично одетого средних лет гражданина неподалёку.
– Чего уставился, не видел разборок, залётный? – меняя тон на неожиданно-саркастический, поднял на меня брови этот непонятно-переменчивый человек. Я не переставал искренне улыбаться, хотя краем глаза видел, что группа людей вокруг «гражданина» оживилась и он, почему-то, стал вдруг заваливаться то на одного, то на другого из своих собеседников, а те, в свою очередь, как мне показалось, пытались его всё время поставить в первоначальное положение.
– Они, что, извините, его бьют? – озарило меня свыше, отчего на душе сразу стало жутко нехорошо, и я даже на мгновенье забыл от этого и о том, каким я сам опасным оружием владею и, конечно же, о прекрасном состоянии благости всего со мной до этой минуты происходившего.
Мой собеседник, между тем, вместо ответа, резко развернулся, выбрасывая в меня что-то похожее на стилет… «Стилет» воткнулся в пустоту, где прежде находился я, и в следующее мгновение полетел в сторону от моего резкого толчка в руку парня.
– Ёрои доси! – сказал я отчётливо.
– Что? – переспросил мой «оппонент», видимо, окончательно дезориентировавшись от всего произошедшего с ним в ближайшие секунды.
– Протыкатель доспехов, 12 век, – чётко отрапортовал я, кивнув на стилет, и потом, уже на бегу, «выключил» молодого человека.
Мне оставались считанные мгновения, чтобы добежать на выручку к интеллигентному гражданину…
Глава 19
Мы отрывались с Наташей по полной программе. После обоюдного выяснения отношений, мы поняли, что уже давно, очень давно неравнодушны друг к другу: она со школы, а я – с тех самых пор, как увидел и «признал» её в лифте… Ни наличие мужа и детей, ни правила так называемой светской морали оказались не сильны перед ураганом чувств.
Мы вместе «потеряли голову», вместе выдумывали весомые «доказательства» для близких и друзей в пользу её длительных поездок то к недавно обретённым бывшим школьным подругам или дальним родственникам, неожиданно вспомнившим о своей прекрасной «внучатной племяннице-троюродной сестре», ну или же просто о «седьмой воде на киселе».
Сами же мы гоняли по Москве от «Праги» до «Арагви» и гужбанили, гужбанили, гужбанили, как безумные, как одержимые срывали цветы страсти с плодоносящего древа желаний…
Наташа была непревзойдённой любовницей и потрясающим другом. В ней как по волшебству сошлись черты лучших архетипов мира: стройная Артемида-охотница с успехом дополняла Афину-воительницу. Нежность и материнская мудрость Деметры сочеталась в ней с умением Гестии поддержать тёплую и душевную атмосферу «очага» взаимоотношений со своим возлюбленным…
А величавая осанка Геры органично и легко дополняла игривость и беспечность Персефоны (Прозерпины).
Между прочим, великим удовольствием в общении с Наташей для меня было использование моих именно гуманитарных «навыков», так что и давнее довольно приличное знакомство с мифологией Древней Греции сыграло в этом благом деле не последнюю роль…
Поскольку даже высококлассная фигура моей «богини» могла быть по-настоящему оценена только с позиций идеалов культуры этой «золотой поры» человечества.
Моя Афродита олицетворяла для меня ту совершенную грацию живой души и «страстью трепещущую» Вечную Женственность, ради которой почти все герои мира совершали свои подвиги, а служители высокой поэзии исповедовались векам с неистовой и душераздирающей искренностью.