Но было здесь и ещё одно обстоятельство, которое кардинально и бесповоротно определяло всю его внутреннюю духовную жизнь.
Дело в том, что уважаемый всеми государственный деятель и бизнесмен являлся абсолютным адептом своего собственного пристрастия: Игорь обожал углубляться во всевозможные аспекты философии жизни-и-смерти, постигал через искусство и ритуальные системы древности саму суть пребывания человека в мире, постигал, изучал и… помогал исключительно женщинам, очень красивым и богатым, в основном, женщинам, по-царски оставлять эту грешную, земную юдоль, обретая блаженство на верхних ступенях «небесной иерархии».
Таким образом, он частично отдавал «вечный» долг самой важной и главной Женщине в его жизни, – своей МАТЕРИ.
– Помни, послушник! – говаривал Досточтимый мастер. – Мысли твои – суть столпы мира твоего, либо вечной войны с самим собой. И да придут к тебе только те, что укрепляют тебя, делают устойчивым и верным твоему собственному пути.
Пройдя посвящение сразу в три градуса, Игорь Самуилович Плешак, почувствовал особую гордость в связи со своими глубоко затаёнными ещё с юности амбициями научиться управлять целым миром. И этот серьёзный и суперудачный шаг по жизни продвинул его сразу на несколько световых лет к желаемому могуществу.
Теперь он не только был дипломированным специалистом в своём деле, не только мужчиной, на долю которого выпало жёсткое и воистину редкое переживание в неравном бою не сдаться, а просто в забытьи тяжёлого ранения попасть в нелёгкий плен, но и вернуться в жизнь, чтобы познавать её великие и чудесные истины…
Будучи поначалу типично советским человеком с типично роботизирующими убеждениями ему всё-таки удалось обрести верное направление и наподобие непотопляемого ледокола пробить себе дорогу к ценнейшей информации и к не менее уникальнейшим её носителям. Уважаемая и вызывающая в обществе противоречивые и, как правило, невежественные толки непросвещённого большинства организация, взяла его под своё крыло и за несколько месяцев упорной подготовки довела его до почётной мастерской степени.
Игорь Самуилович Плешак впервые за долгие годы ощутил себя живым и полноценно чувствующим мельчайшие проявления жизни существом. Он бегал, он занимался йогой, он проводил всё свободное время со своей семьёй, читал в подлиннике редчайшие источники человеческой мудрости, извлекая максимальную пользу и радость из каждодневного общения с разнообразно и многогранно талантливыми людьми…
Но самым потрясающим явлением в его такой интересной жизни было стремление и реализация глубокого и священного намерения придать статус «богинь» самым чутким, прекрасным и по-настоящему драгоценным существам Земли – женщинам…
Обеспечивая им «величественный» проход через смерть, он с максимальной почтительностью и пониманием сути этого божественного процесса, тщательно и благоговейно готовил их для вступления в чертог Великого Умиротворения на пантеоне Вечной Красоты.
Каким образом в первый раз озарило его мозг это сенсационное понимание собственной миссии «спасения» женщин, наверняка он не знал, но невероятно ясное ощущение своего призвания «провожатого душ» к источнику мироздания, – Богу,– этих несказанно роскошных богинь (которых выбирал он сам по велению сердца!), осознавал с первого момента своего рано повзрослевшего «я».
С неимоверным волнением готовился он к своему первому «боевому крещению». Выверял с тщательностью фанатичного учёного каждую деталь сконструированного по всем правилам «Египетской книги мёртвых» обряда подготовки души к великому путешествию в «Храм Небесного Осириса».
Постоянно проговаривая заклинания ритуала, мысленно проигрывая каждый шаг этого мистического процесса, он воодушевлённо молился и молился всем главным богам таинственного и грозного пантеона древнего Египта.
В его сознании абсолютно адекватно и полноценно царила картина предстоящей мистерии.
Она словно исполинский сказочный кит поворачивалась перед его внутренним взором всей своей великолепной определённостью и своими нетривиальными подробностями. Она завораживала…
Она завораживала и магнетизировала, обольщала воображение и будоражила все чувства одновременно, будто симфония, – диковинными созвучиями сладострастия и точностью замысла.
Он ощущал себя и пламенно-бущующим многочисленной одарённостью Леонардо да Винчи, и титанически целеустремлённым и неудержимым в своей нечеловеческой гениальности Микеланджело Буонаротти, и чудовищно недосягаемым в своей божественной окрылённости Моцартом над всеми творцами и созидателями… А то просто, магическим образом, вдруг, становился либо индусской священной троицей, либо единой и неопровержимой в своей вневременной экзистенции реальностью духа.