«Чего он несётся, как боевой конь?» – слегка раздражённый этой утренней скороходью думал я. Но поглядев на Гриню, который ответственно, бодро и весьма серьёзно отмахивал с правого боку чуть позади меня, я тут же проникся сугубой деловитостью моих попутчиков и отбросил навязчивое недовольство за ненадобностью.
Прошло около получаса и, судя по всему, погода уже радовала безветренным благодушием предстоящего тихого и ясного осеннего дня…
Туч не предвиделось, круглое улыбающееся солнышко, выглядывающее почти вполовину из-за горизонта, сочилось блаженством и крайней приветливостью, а мы, наконец-то, вышли к какому-то удивительно неоглядному полю и остановились, вдыхая вкусно-пряные ароматы чисто уральской «закваски»…
– Здесь… – задумчиво протянул Иван.
– Что здесь? – озадаченно переспросил я. Гриня уважительно молчал…
– Здесь это случится. Битва… Битва за самое главное. Великое противоборство… Апофеоз соития Добра и Зла. Их очередной окончательный финал.
Я ещё раз посмотрел на брата с тревожным ощущением, что сейчас он точно сбрендит, и от нас с Грниньком останутся только «рожки да ножки» после неумолимого выплеска безудержного сумасшествия Барашкина-старшего.
Но…
Ваня продолжал стоять притихший и смиренно вглядывающийся в чистый и благолепный горизонт, Гриша Шайкин рядом с ним, всё так же просто и доверительно готовый хоть к светопреставлению, хоть к вознесению, а я почувствовал себя мелкой песчинкой на шлёме великана-самурая, который в любой момент может смахнуть её в пропасть небытия…
…Я посмотрел на брата, стоявшего чуть поодаль от нас с Гриней, и тёплое ласковое чувство родства захватило моё сердце…
«Милый, милый, брат-самурай! Ты даже представить себе не можешь, в какую историю вписал тебя всемогущий Рок! Каким невиданным и неслыханным сражением через некоторое время заполнится от края и до края это необозримое поле!..» – думал я, не отрывая глаз от Остапа.
Младший брат искоса, осторожно и как бы пытаясь не потревожить моего дружелюбного настроения, взглянул на меня своими выразительными серо-голубыми глазами… Его обычно такой проницательный, заглядывающий словно в самую глубину души, пристально-цепкий взгляд озарился неожиданно мягким и чутким светом соучастия…
Глава 64
Краем глаза Боб «срисовал» незнакомца, который совсем не прячась, а лишь держась на некотором расстоянии в наглую пас их «ротвейлера»…
И к тому времени, как появился Горский, похоже этот недоносок уже порядком изучил обстановку и понял всё, что ему в данном случае полагалось понять.
– Совсем «ищейки» ох…ли!.. – привычно выругался начальник охраны Плешака, и хотел было прикрикнуть на двух милиционеров, которые лениво «тёрлись» около своих «бобиков», но вовремя обратил внимание на то, что они как-то странно и неуклюже словно подпирают машины, а потом…
Он резко рванул обратно к выходящим уже из «Уральских пельменей» сотрапезникам, покинутым им ранее.
– Быстро вниз, быстро на землю! – заорал он фальцетом от пережитого потрясения…
Трое дружно упали, кто где стоял, и своевременно, – к ним бежало несколько человек, держа на весу укороченные «АК-47»…
Боб в следующее мгновение что-то прокричавший в свою рацию, ловко выхватил «макаров» и полыхнул в рассосредоточившуюся группу нападавших из своего пистолета, а потом через секунду уже тащил шефа и двух других под стрёкот выстрелов к выруливающему на них, невесть откуда взявшемуся здесь микроавтобусу «Латвия» медицинской комплектации.
На всём ходу тот лихо вывернулся к ним распахнувшейся боковой дверью, они один за другим не без помощи всё того же неутомимого Боба залезли внутрь. И погоня началась…
– Это моя международная мафия! – крикнул всем улыбающийся почему-то до ушей Игорь Самуилович. – Вернее, боевики «заказчиков», мать их в душу… – смачно затем ругнулся Игорь.
Ватага машин вылетела на проезжую часть улицы Ленина и помчалась в сторону центра…
Визжали тормоза, потоки транспортных средств завертелись в несвойственном общему движению ритме и направлениях. Какая-то «волжанка» с лёту «поцеловалась» с троллейбусом, неуклюже упёршимся в неё на остановке свежевыкрашенным боком…
Кто-то из женщин тут же разразился истерическими, полными «доисторических» страхов, криками и визгами.
Кто-то куда-то бежал, машины сталкивались, скрежетал душераздирающе металл, плющились железные бока участников массового в это время движения по главной магистрали города, а «беглецы»-герои удирали «со всех ног» от стремительно наседавшего скопища нескольких машин, из которых трещали выстрелы и вылетали отдельные «коррекционные» выкрики наёмников.