Девушка стояла посреди комнаты - простой, правда старой и запылённой. У окна стоял стол, напротив - огромная печь да пара лавок. Обычный дом, нисколько не страшный. Никакого тряпья на полу не было, вообще ничего не было - ни посуды, ни одеял... Ничего.
- Ну вот, а ты боялась... - пробормотал он.
- Что будем теперь делать? - тихо спросила она. - Переждём дождь?
- Ви? Мы можем остаться.
- Но тут ведь ничего нет... И как ты собирался помогать по дому?
- Ничего, найдём другую работу. Постепенно обустроимся...
Она внезапно посерьезнела. Присела на лавку и долго смотрела на струящиеся по стеклу ручейки.
- Шир... Ты ведь хочешь остаться здесь?
- Пока да. А что? Это не входит в твои планы?
Ви мотнула головой.
- Не то, чтобы не входит... Меня же ведь искать будут... А эта деревня самая ближайшая к замку...
- Хм... возможно, - он опустился рядом с ней. Девушка снова отшатнулась. - Да перестань ты от меня шарахаться! - не выдержал он. - Ви, во-первых, я иду с тобой. Во-вторых, для начала давай поживём здесь хоть недельку, сама же говоришь, что нужно подзаработать. Да и куда мы уйдём без денег?
- Ты прав. Я согласна. - Она запрокинула голову и закрыла глаза. За окном слышался шум дождя. Молния сверкала в почерневшем небе, а потом с новой силой огромные частые капли хлестали по крышам домов, ударялись о землю, и громовой треск, вой, рокот перекрывал на миг собой все остальные звуки...
С трудом удалось выдернуть себя из мыслей, с трудом удалось предотвратить знакомое уже отчаянье... Но она сама удивилась, потому что удалось. Пусть с трудом, но удалось.
Ви встала с лавки, сняла сумку с плеча и достала оттуда остатки картошки.
- Осталось только на ужин... Конечно, есть ещё хлеб... Но ведь на долго его не хватит.
- Значит, уже завтра буду искать работу, - невозмутимо ответил он.
- А я?
- А ты, как и положено девушке - сидеть дома и готовить мне обед.
- Знаешь что... Я тебе не жена.
- Ну и что?
- Так что не надейся получить ничего этого... Обед будет. Но о качестве даже зарекаться не смей.
- Ты прирождённая правительница, - он почему-то усмехался.
- Угу, - она снова помрачнела. - Разумеется. Давай лучше спать. А завтра с утра разберёмся...
***
Капли летели в окна высокого замка, дробились о стёкла, стекали потоками... Летний ливень захлёстывал, уносил, сшибал.
Вдаль уносилась река, беспокойная, бурная, нестоящая на месте... Молния расчертила небо пополам, совсем близко громыхнул гром, капли потонули в воде, брызнули в лицо стоящего на берегу высокого мужчины с каштановыми растрепавшимися волосами, мокрыми от дождя, с глазами цвета стали.
Впервые за четырнадцать лет он видел дождь. Впервые не закрыл ставни, не захлопнул двери, приказав его не беспокоить, не зарылся в бумаги... Он вышел, шагнул на порог под хлещущими в лицо каплями, а потом вдруг словно что-то потянуло в сад, к реке...
Тёмные грозовые тучи затянули небо, и оттуда, свысока летели, нещадно заливали всё вокруг реки воды. Мужчина стоял на берегу, отрешённо глядя на волны... И сами собой вставали в голове строки стихотворения, поднимались ввысь, навстречу воде, словно между ними шёл какой-то незримый бой. А ведь он никогда в своей жизни не сочинял стихов...
Река, шипя и пенясь, убегала вдаль,
Сшибая камни, брызгами дробясь,
И каждая минута утекала,
Хлестая, будто ветками, по исцарапанным щекам...
Вот камешки вздымаются теченьем,
И в круговерть вливаясь, вместе с ним текут...
Тогда уже отсчитывают время
Массивные часы, которые не ждут...
И брошенный в ту реку серый камень,
На миг в лучах сверкнувший,
В ореоле брызг,
Бесследно пропадает в волнах, опускается на дно,
Но в круговерть ему и в жизни не вступить...
Он будет вечность там лежать,
Ко дну прикованный волнами ворошимым илом,
Опустошённый серый камень в бурной молодой реке,
Засыпанный песком, забытый,
Исцарапанный другими, на чьём встречался он пути.
Тот, кто стоит на берегу,
Тот, кто на воду опустил глаза,
- Тот камень никогда не будет больше здесь лежать, -
Сказал он тихо.
И его жёстких, много раз надменных, безразличных,
Серых, ледяных глазах внезапно отразились блики волн...
Человек на берегу закрыл глаза, открылся этой реке, этим волнам, этим каплям... Пусть. Ему уже нечего терять. Дочь в розыске уже сутки, из слуг осталось лишь двое, а жена...
- Дурак, - внезапно бросил он. - Дурак тот, кто понимает лишь тогда, когда теряет...
Порой сказать вслух помогало. Словно мысли выливались, выплёскивались, отходили на задний план... И словно воочию он увидел маятник, старые, но всегда точные часы, отбивающие ритм раз за разом...
Четырнадцать лет назад тоже шёл дождь.
***
Дождь почти кончился, только с крыши ещё стекала вода. Сырость прокралась в избу, и холодная жёсткая лавка нисколько не грела. Тяжёлый воздух давил на лёгкие, холод пробирал до самых костей. Ви свернулась в клубок, пытаясь согреться. Ничего не помогало, с каждой минутой становилось всё холоднее...
- Перестань вертеться, - негромко сказал он. - Лучше выпей чаю.
- Откуда я его возьму?
Он поднялся со своей лавки и пересел к ней.
- Тогда поотжимайся.
- Что?!
- Согреешься.
Ви не ответила. Ночь была тёмная, тучи скрыли луну из вида.
- Будешь мёрзнуть?
- Лето всё-таки...
- И что с того? Знаешь ли, и летом бывает холодно. Особенно сейчас, после дождя.
- Может, печку растопим?
- Пошли колоть дрова.
- Ночью?
- А что делать? Хотя, вообще-то летом печки не топят, но если ты хочешь...
- Пошли, - внезапно согласилась она.
- Что? - от неожиданности дракон чуть не свалился с лавки.
- Колоть дрова.
***
Живительный, влажный, вкусный запах дождя чувствовался повсюду. Летняя ночная прохлада, тонкие стебельки одуванчиков, покрытые россыпью маленьких капелек, дышащих жизнью... Как давно она не чувствовала этот запах. Как давно не сидела на берегу, вороша мокрую траву рукой...
Голова вдруг начала нестерпимо кружиться, и во рту встал вкус знакомой горечи.
... - А ты любишь дождь?
- Разумеется, Лин. А кто его не любит?
- Мой отец... - маленькая девочка подняла на него глаза. - Мой отец не любит.
- Почему же?
- Он... когда начинается дождь, он всегда запирает ставни. И никогда не переносит шума дождя. В эту пору он раздражителен и резок.
- А обычно?
- Обычно... - она замялась. - Обычно...
- Такой же, ведь правда? - он резко посмотрел ей в глаза.
- Вовсе нет! - внезапно выкрикнула Ви и вскочила с места. - Он не такой! Не смей отзываться так о моём отце!
- Но ты сама...
- Уходи!
- Лина...
- Я не стану дружить с таким мерзавцем, как ты!
- Ты сказала, что он жесток с тобой! - потеряв терпение, заорал он.
- Вовсе нет... НЕТ! Нет, ты слышишь?!! Уходи! Уходи и не вздумай возвращаться!
- Никогда? - вкрадчиво уточнил он.
- Никогда!!!
И тогда он пошёл. Этот странный высокий парень, назвавшийся длинным заковыристым именем, представившийся драконом, разделивший с ней прекрасную пору дождя... А она стояла на берегу, растерянно глядя в след. И нестерпимо хотелось остановить его.
- Стой. - Тихо произнесла она. - Стой. Не уходи. Я погорячилась.
- Да неужели?
- Да.
- А если я и впрямь уйду?
- Не уйдёшь. Не уходи. Пожалуйста, - чуть слышно добавила девочка.
Он некоторое время смотрел ей в глаза. Потом смягчился.
- Ладно. Не уйду.
- И... ни слова больше о моём отце, - прибавила она.
На миг девочке показалось, как что-то хищное мелькнуло в ярко-оранжевых глазах.
- Разумеется.
Ви стояла, прислонившись к стене дома, тяжело дыша, схватившись за голову. Три года она не позволяла этим мыслям звучать в разуме, в сердце, во всём теле, три года не ощущала боли, и лишь сейчас осознала, что только ей и жила. Какая же была... идиотка.