Но что-то в Васином бреде меня настораживало, и через секунду я понял, что. Точнее, мне объяснил Реальгар. Его виденье принесло на чудные вести: - в наполненном смрадными испарениями безысходности и смерти подвале зарождалось величайшее чудо вселенной, - Любовь!
Два искалеченных, лишенных всякой надежды человеческих существа нашли в себе силы любить. Любить перед лицом смерти, на самом дне отчаинья. Любить, невзирая на страшные перемены в облике и самой сути любимых. Реальгар обескуражено отступил во тьму, на последок тихонько шепнув: - «Это для тебя, человек…»
А я ЗНАЛ! Знал без всякого виденья, - это мой ШАНС!!! Спасибо Толе Головину за науку. Сейчас или никогда! Благородный Рыцарь победит Чудовище и получит в нагаду спасенную принцессу! А чудовище обретет долгожданную свободу, свалив на плечи Рыцаря связанные с заботой о «прынцессе» геморрои.
– Я бухнулся на колени, театрально сложил руки в молитвенном жесте и громким голосом произнес: - «Ты победил Вася. Я, Платон Реальгар, Змей поганый, клятвенно обещаю. Катерина отныне твоя, отдаю ее тебе на веки вечные. Аминь!» Господь и твой ангельский тезка угодник Василий мне в свидетели.
Произнеся столь пафосную речь, я не стал дальше церемониться и сделал то, что подсказало мне наитие.[145] Подхватил вяло сопротивляющегося Василия Ивановича за шкирку, я перетащил его к постели возлюбленной. Точнее, к покрытому подозрительными пятнами ватному матрасу, служившему молодым брачным ложем. Туда же посленедолгого сопротивления последовала новобрачная.
Запашок в подвале стоял тот еще: - параши тут не наблюдалось, а кошачьи экскременты воздух не дезодорируют. Кроме того, до ожидаемого визита ОМОНа оставалось не более получаса, и задерживаться я не собирался. Так что венчальную церемонию пришлось проводить в урезанной форме, - тут мне весьма пригодился заботливо припасенный кинжал самоубийцы. Тот ритуал, что я собирался сейчас провести, требовал предельного сосредоточения разнополюсных энергий. Рай и Ад должны были на мгновение сойтись вплотную и послужить общему делу. Учитывая демоническую природу участников церемонии, зассаный матрас вполне подходил для нее в качестве алтаря.
Убедившись, что участники лежат рядом и касаются друг друга как минимум в двух местах, я вскрыл вены левого запястья и, по очереди вливая свою кровь в оскаленные пасти новобрачных, продекламировал: - Простите меня дети. Но согласия не спрашиваю. Вы его уже доказали. Властью дарованной мне Светом, в лице святых угодников Василия Иакововича и Ивана Христофорыча объявляю Вас мужем и женой.
Властью, украденной у Тьмы демоном Реальгаром, и взятой в честном бою у льва Анунаков, я заклинаю Вас служить мне, душой и телом. В залог нашей связи пейте кровь мою и восстаньте людьми во плоти! Аминь!» - Сын вора в законе и дочь олигарха, будто отрешившись от всего на свете, смотрели в глаза друг другу, совершенно не обращая внимания на торжественность ситуации.
А ситуация, тем временем, взяла бразды правления в свои божественные руки. Если б я даже захотел, поворачивать было поздно. Поток ослепительно яркого света, толщиной не более человеческого волоса, пронзил мою макушку и раскаленной иглой ударил в сердце. Навстречу ему, через промежность устремился луч могильного холода, будто исходящий из того самого, не к ночи помянутого «Черного Солнца» Головина.
С каждым произнесенным словом тоненькая горячая струйка из моего запястья становилась все толще, и, под конец, хлынула настоящим потоком. Поток в воздухе разделялся надвое, и, чудесным образом не теряя ни единой капли, достигал обращаемых. Я чувствовал себя полой трубой, проводником двух воль выполняющих одно дело во славу кого-то, безмерно превосходящего Свет и Тьму и вмещающего их разом. Сила эта была столь неописуемо могущественна, что даже упоминания ее оказалось достаточно, чтобы почти полностью исчерпать все запасы моей энергии. Зажав фонтанирующую кровью рану правой рукой, я обессилено рухнул.
А с Катериной и Василием тем временем тоже происходило нечто весьма любопытное. Их тела окутались мерцающей золотистой дымкой и на секунду слились в одно целое, сплетенное из прядей света и тьмы существо. Потом свечение вновь разделилось, и, еще спустя секунду, рядом со мной лежали два обнаженных, до крайности исхудавших, но вполне нормальных человеческих существа.
Влюбленные по прежнему неотрывно смотрели в глаза друг друга. В этом перплетении взглядов было что-то, что невольно заставило меня отвернуть голову в сторону и наполнило сердце странной тоской. Я понял, что испытываю еще одно неизведанное доселе чувство: - жгучую зависть чужому счастью. Понял, и от досады потерял сознание.
Не буду описывать, как ребята выносили мое бесчувственное тело из подвала, как умудрились проскользнуть мимо приехавших на двадцать минут ранее обещанного Зарей ментов. Мне было стыдно, что я не могу им помочь, но привлекать к делу дракона без крайней нужды не хотелось, а я потерял столько крови, что сейчас скорее сам напоминал узника сектанских застенков. Катюха же с ее новоиспеченным муженьком смотрелась в камуфляже и берцах позаимствованных в запасниках «Теологического факультета» весьма импозантно.
Именно она приняла решение ехать ко мне домой. Вопреки моим опасениям девушка оказалась права, - нас там никто не ждал. Хотя тщательно замаскированные следы обыска я все-таки отметил и запах чужого присутствия в квартире еще не выветрился. Запах был мне хорошо знаком. Заре я этот обыск припомню, так же как и преждевременный приезд спецназа с приказом «стрелять на поражение».
Но сейчас все складывалось как нельзя лучше, попытка скрыть содеянное говорила сама за себя, - вламываться сюда в ближайшее время полиция не собирается. Так что можно было расслабиться и позволить себе хорошенько выспаться, что я с превеликим удовольствием и проделал. Проснулся уже под вечер, и, что отрадно, сам. Со стороны кухни доносился полушепот Катюхи и хрипловатый басок Василия, - ребята обсуждали обстоятельства своего спасения и, к моему удовольствию, очень тепло отзывались в мой адрес.
Но разбудили меня не они, а восхитительный аромат готовящейся еды. Пахло бараниной, вареными овощами и еще чем-то, судя по запаху, обалденно вкусным. В животе раздалось радостное бурчание и мой организм, моментально проснувшись, сделал «стойку», как охотничий пес при виде дичи. Тихонько выскользнув из постели, я, стараясь быть бесшумным, начал продвигаться к пище.
Надежды удивить молодежь внезапным явлением не оправдались, оборотней так просто не проведешь. Более того, попытка подшутить над ними стала мне боком. Когда я просочился на кухню, то никого в ней не обнаружил. Только спустя несколько секунд шутников выдало сдавленное хихиканье. Катюха со своим дружком, упершись конечностями в противоположные стены, примостились под потолком, и, сияя от счастья, поглядывали на меня сверху. Ну, право же, дети.
С грустью я осознал, что мне в нынешнем состоянии такой трюк недоступен. Во-первых, не хватит ловкости, а если б и хватило, - элементарно недостанет роста. Но за кастрюлю бараньего супа с россыпью восхитительных ребрышек можно было простить и не такое.
Пока я с наслаждением поглощал обедо-ужин, Катерина с Васей наперебой докладывали мне обстоятельства своего пленения и жутковатые подробности «посвящения крови». Кроме того, Василий Иванович Могила все-таки унаследовал у отца предпринимательскую жилку. Только оправившись от обратной трансформы, среди растерзанных трупов в подвале центрального поста, он умудрился взломать компьютер «теологического факультета» и скопировать на флэшку несколько гигабайт крайне интересной информации. Пока я валялся в отрубе, этот компьютерный гений сумел вычленить из общей массы данных жизненно важную для своей любимой информацию. Вася выяснил судьбу Катиного отца.
Оказалось, что Демиос Сатанопуло при всех своих суперспособностях бизесменом был, прямо скажем, дерьмовым. И дела в его стремительно растущей религиозно-криминальной империи шли неважнецки. К настоящему моменту блаженный Лев умудрился задолжать около сотни миллионов долларов.
145
(Допускаю, что наитию тихонько нашептывал Реальгар, но утверждать наверняка не могу, а хитрый Змей до сих пор отмалчивается!)