Катюха говорила совершенно серьезно, без истерики, дрожи и плачущих ноток в голосе, и от того ее становилось еще тяжелее слушать. Слава богу, Наг выручил. С крайне озабоченным видом Кеша ввалился в избу держа в руках поллитровую фарфоровую чашу, наполненную како-то подозрительно дымящейся субстанцией. Без всяких предисловий он сунул мне ее в руки и приказным тоном отрезал: - На, выпей. Да смотри, не пролей. Половицы прожжешь!
Такому настойчивому предложению учителя отказать было трудно. Они с Толей-Бородой и раньше ставили на мне опыты, спаивая разнообразные алхимические смеси. Периодически не совсем безвредные, а то и норовящие прожечь одежду и испортить мебель. Отсюда и необходимость использовать для их изготовления лабораторную фарфоровую посуду.
До сих пор не отравили, будем надеятся, и сегодня сдюжит мой "специально сконструированный выносить демона организм". И я, для вида скривив кислую мину, принял из рук учителя шипящую и булькающую чашу пахнувшего мне в нос терпким травяным запахом пойла. Совсем как Сократ цикуту из рук палача. Даже произнес патетически: - «Принесите за меня Петуха Асклепию" [141]. Никто, однако, моего юмора не оценил. Катюха, - по примитивному незнанию истории, а Кеша, судя по плотоядной улыбке, вспомнил Алексашу, нашедшего бесславную погибель в объятиях Нинеллы.
Кешино лекарство оказалось вполне себе ничего. Ну, да, немного островато. Зато вместе с огненым жжением, пожаром охваитвшим мои внутренности, пришло чувство сытости, удовлетворенности и покоя. Причем сытость эта касалась именно Дракона-Реальгара, человек-Платон захотел есть с утроенно силой.
Я воспрял духом. Смотаться к близлежащему сельпо и купить пару тройку десятков шоколадных батончиков представлялось куда более простой задачей, чем пытаться усмирить проснувшегося динозавра.
Кеша тоже выглядел довольным. Он внимательно осмотрел мои глаза, бесцеремонно оттянув веки, скептически хмыкнул, и, как ни в чем не бывало, опустился на свое прежнее место, с явным намерением продолжить прерванное чаепитие.
Вся картина живо напоминала "Чаепитие у безумного шляпника" из "Алисы" Льюиса Кэррола. То, что Наг сообщил нам дальше, с довольным видом продолжая прихлебывать чай вполне гармонично дополнило сцену. С его слов выходило, что я, благодаря стечению обстоятельств, совершил немыслимое. Отчаянная попытка отравить оседлавшую меня на кладбище Златовласку возымела неожиданные результаты.
Глотнувшая сполна ядовитой драконьей крови Лунная Демоница оказалась в прямом смысле слова выбита из своего человеческого носителя, а лошадиная доза аурипигмента, которую я "для консервации" влил в ее тело, притянула из преисподней душу прежней хозяйки.
Однако, самой Наталье радоваться было рановато. Ее душа по праву и добровольно заключенному договору принадлежала Лилит, а тело - одной из приспешниц хозяйки Мира Похоти. Ад не любит отпускать свои жертвы и возвращение статус-кво вопрос времени, причем недалекого.
Наг возвел очи к потолку и патетически выразил свою мысть: - Твои действия породили в Лунном Аде настоящую бурю. Вряд ли пока дело дошло до самой хозяйки, но в том, что будут задействованны значительные силы, сомневаться не приходиться. Бегство души, - прецендент, пятнающий репутацию всего адского мира. Прознает Лилит, - "полетят головы" демониц рангом покрупнее, чем та мелочь, что ты так удачно нокаутировал прошлой ночью.
Проштрафифшуюся Демоницу, потерявшую контроль над носителем, уже откомандировали обратно на Землю. Причем, для надежности, с избытком снабдив силой. Энергию тут жалеть не будут, слишком велики ставки. Душу Натальи суккубам необходимо вернуть до того, как дело дойдет до Хозяйки. - А что это для нас значит?
- Кеша хитро улыбувшись осмотрел на нас с Катей. Судя по его довольному виду, означало это что-то хорошее. Но какую именно выгоду усмотрел Наг в назревающем конфликте еще с одним упырьим кланом, я упорно не догонял. - Это значит, что скоро нам принесут, фигурально выражаясь "милльон на тарелочке с голубой каемочкой".
С помощью такой массы дармовой энергии мы что-нибудь придумаем, чтоб помочь Екатерине, да и Платону она позволит выиграть еще немного времени. - Иннокентий Леонидович окинул нас победным взглядом и затих, явно ожидая вопросов. Вопросы не заставили себя ждать. Мне даже не пришлось спрашивать, все озвучила Катерина.
- Дядя Кеша, если я вас правильно поняла, чтобы из вампира силу добыть, надо его упокоить? Так что же с Наташей будет, ее душе здесь без тела не удержаться. Неужели Вы позволите девочке на веки-вечные в Аду сгинуть. Она же при вас рассказывала, каково человеческой душе в "закромах у Лилит". А, учитывая "попытку побега", вообще страшно подумать, что будет.
- Наг внимательно посмотрел на меня, ожидая комментариев. Я промолчал. Кеша пожал плечами и, тщательно выбирая слова, как ребенку, начал объяснять Кате свою жизненную позицию. - Конечно, нет, Катенька. Ты же знаешь, я никогда в чужую жизнь сам не полезу. Но и в помощи не откажу, коли попросят. А Наташа попросила и хорошо попросила.
Кроме того, она осознала свою вину и готова платить по счетам. Счета, конечно, за ее бытность суккубой, накопилиись не малые. К прежней жизни ей возвратиться не светит, но вот где и как их выплачивать, - тут выбор есть. Точнее, будет, когда Платон Наталью окончательно упокоит. - Катя в изумлении округлила глаза, а Кеша сокрушенно пожав плечами, продолжил.
Я же не могу отменить договор, - свое тело Наталья отдала Демонице Луны добровольно. Но про душу там речи не было, по крайней мере, в явной форме. Власть над телом в обмен на силу и нетленность, вот и все. Ее даже не обманули, просто не предупредили об "эффекте кукушонка". О том, что рано или поздно отягощенная злом душа ухнет прямиком в ад, а не воспарит в небесные кущи, Наталья могла бы и сама догадаться.
Так что и нам не грех будет словчить. И не смотри на меня так, я тебе не папочка. Подробностей не скажу. Не нужно тебе их знать, пока дело не сделано, да и не безопасно. Теперь о вас двоих, голубчики. Судьба свела, не мне разводить. Но предпредить должен.
Во-первых, - никаких амурных шашней. Повторяю тебе, Екатерина Викторовна, который раз. Во-вторых, - ваша обоюдная задача, продержаться как можно дольше в неизменном состоянии. Это уже от тебя, многоуважаемый Платон Генрихович, зависит. Пойдешь вразнос, Катюша сгинет сразу за тобой. Моя микстура на время поможет, но если опять психовать начнешь, рискуешь не остановиться. Никогда. Это понятно?!
- Да уж что тут непонятного. Если Кеша меня Платоном Генриховичем кликать начал, дела приобретают серьезный оборот. А Наг, убедившись в нашем с Катей полном внимании, продолжил железной рукой разруливать ситуацию.
- Последнее. Что вам делать прямо сейчас? Не знаете?! - Идите спать. На дворе уже девятый час, а выспаться обоимне помешает. Завтра в школу! То есть в университет. И не вздумайте прогулять первую пару, сам разбужу пол-шестого.
Мы с Катериной одновременно непонимающе переглянулись. Более идиотского предложения в сложившейся ситуации придумать было трудно. Тем не менее, в предложении резон был. Как объяснил нам Кеша, лучшее, что можно было тут делать, - это не делать ничего. То есть жить обычной жизнью, дожидаясь Знаков от Духа.
- По койкам, может насновидите что-нибудь путное! - Напутствовал нас Наг разводя по "светелкам" на разных концах участка. Мы с Катюхой чмокнули друг друга в щеки и разошлись. Наталья в общем вечернем "разводе" участия не принимала.
Суккубе сегодня выпала сомнительная привилегия ночевать в подполе с картошкой, служившем укрытием для Катюхи в прошлую беспокойную ночь. Так что ни тебе "спокойной ночи, дорогой Платончик", ни "чмоки-чмоки" я от Златовласки не дождался. Ну, не очень-то и надо.
Судя по тому, как тщательно придавливал Кеша крышку подпола бетонными шпалами, перетащенными с другого конца участка, основания для такого расклада у него имелись.
141
Платон цитирует последние слова, произнесенные философом Сократом перед смертью. Сократ считал земную жизнь болезненным состоянием, и свою смерть воспринимал как «окончательное излечение». Асклепий – бог Врачевания, соответственно – петух, жертва ему за «излечение»..