Так что в подвал к питомцам Сатанопуло влетела не только смятая, как папиросная пачка, стальная дверь. Вслед за ней ворвалось нечто, что уже трудно было назвать человеком. Впрочем, твари населявшие «спортзал университета», тоже выглядели весьма экзотично.
Искаженные боевым экстазом лица, скрюченные пальцы-когти, горящие в темноте глаза и забавная способность бегать на четырех конечностях по стене, аки по полу, должны были создать немало проблем любому нежелательному посетителю университета Ананды.
С автоматическим оружием студенты обращались достаточно профессионально, сходу попытавшись взять меня на перекрестие директрис стрельбы. «Философы», вооруженные АК-47, были неплохо подготовлены к бою и заметно превосходили в скорости и силе обычных смертных.
Спасибо птенцам пана Яцека. Бригадиры Черного Барона требовали от меня безупречной стрельбы в высоком темпе, и сейчас я отрабатывал уже выученный на отлично урок. А энергия Златовласки, пусть и временно, превратила меня в нечто, подобное упырям по смертоносности. Так что драки не получилось, вышла бойня.
Через пару секунд все было кончено. Глок сработал безупречно. А Реальгар – еще лучше. Первая пуля - в сердце, контроль – в голову. Большинство погибло, успев сделать не более одного прицельного выстрела. Я не пожалел, что выбрал для разборки с Сатанопуловцами серебряные пули. Чутье меняне обмануло.
Их метаболизм был явно изменен чужеродным свечением, сиреневыми нитями вплетенного в янтарный человеческий кокон. Если б не серебро, препятствующее влиянию сторонней энергии, «студенты» смогли бы регенерировать, подобно избитым мною когда-то «клоунам-ниньдзя».
Даже после двух смертельных ранений, очевидно мертвые, они какое-то время продолжали хаотично перемещаться по подвалу, паля во все стороны, натыкаясь на стены и сшибая мебель. Но стрелять осознанно уже не могли, что и требовалось. Проверять собственную способность к регенерации в мои планы не входило.
Безоружных врагов я убивал голыми руками, и не просто убивал, а рвал в куски, испытывая звенящую радость от осуществления давней и казавшейся несбыточной мечты. Кровавым смерчем пронесся Реальгар по подвалу. Скорость была такова, что даже для моего зрения предметы порой размывались. Попутно успел сменить обойму и расстрелять камеры наблюдения, хотя это было, пожалуй, и лишним.
Клубы пыли, беспорядочная стрельба и взрывы. Тень, из серой стремительно превращаясь в багровую, проносится от одной стены до другой. Взрывающаяся плоть и мясной фарш, оставшийся после ее касаний от только что живых людей, - вот что запечатлела бесстрастная электроника.
К сожалению, настоящие наблюдатели были сейчас вне пределов моей досягаемости. Среди истошно вопящих людей вместе с моей кровавой тенью метались Серые Демоны. Служители Кармы, довольно ухая, собирали свой урожай, выдирая эфирные тела из умирающих.
До сих пор ненавижу себя за то, что хоть и невольно, но сработал на них. Мой уговор с Господом Богом, а скорее, - с самим собой, столько лет служивший уздой для Дракона, был стерт в порошок за несколько секунд. Точнее, за пять. Именно столько квантов времени потребовалось живой мясорубке по прозвищу Реальгар, чтобы лишить жизни двадцать восемь разумных (пусть и с большими ограничениями!) существ. Потом все кончилось, точнее – все живое. Терзать трупы Дракону было неинтересно.
Реальгар взгрустнул и неохотно отступил обратно во тьму, а я, не желая долго созерцать последствия содеянного, усилием воли прекратил видение и приступил к уборке. Учитывая расстояние до ближайшего отделения милиции и предполагаемую скорость реакции ментов, на все про все у меня было не более получаса. Так что тратить время на угрызения совести я не стал.
Сбросил с себя одежду и, наскоро обмывшись в душе, переоделся в сменную. Глубоко втянул носом воздух. Среди запахов крови, страха, благовоний, дерьма, пролившегося из разорванных животов, пороховых газов и прочих ароматов войны выделил интересующие меня ароматы оружейного масла и стали.
Тут меня ждало разочарование. Ничего принципиально более мощного, чем Глок, найти в разоренном подвале не удалось. Основным оружием «студентов» оказались банальные АК-47. Для самого Ананды-Демиоса, как показывал печальный опыт Талибов, «Калаши» угрозы не представляли.
Зато горючих углеводородов оказалось вполне достаточно. За каким дьяволом «студентам» требовалось держать в подвале жилого дома двухсотлитровую бочку авиационного керосина, оставалось только догадываться.
Но одно было непреложным фактом: - Такое выдающееся нарушение правил пожарной безопасности рано или поздно должно было привести к пожару. Я только немного ускорил естественный ход событий, вызвав у Дракона взрыв детской радости. Реальгар, как и все представители своего вида, был завзятым пироманом, и был искренне убежден, что все дела следует завершать огнем.
В этом случае вынужден с ним согласиться. Сигнал Блаженному Льву отправлен, и скоро дойдет до получателя. А мне остается только прибрать за собой, облегчая труд следователей и уборщиков.
Предполагаемая температура пожара уничтожит почти все улики и тела, останется только просеять пепел и собрать оплавленное железо. Никакой тебе судмедэкспертизы, сбора мелких улик и отпечатков пальцев. Подполковнику Заре, которому, как я смутно догадывался, поручат расследование, следовало меня благодарить.
Конечно, в накладе будут пожарные, но они виноваты сами. Ведь, как мне было известно из своего собственного опыта, существование нелегальной тренировочной базы невозможно без полюбовной договоренности с пожарной инспекцией…
Через несколько минут я уже шагал по стеклянному мосту, переброшенному к Нескучному саду, неумолимо приближаясь к следующей цели. Роскошному особняку на берегу Москва-Реки, совсем рядом с высоткой Академии Наук. Только проживал в особнячке отнюдь не заслуженный деятель науки, и даже не административный зубр. Новый дом в «тихом центре» служил уютным гнездышком Ване-могиле.
У Вани с недавних пор был передо мной должок. Во всяком случае, я рассчитывал, что сам «гражданин Могильный» в курсе расследования покушения на себя и знает о моем активном участии в деле. То, что Ваня не отказал в аудиенции, несмотря на внезапный ночной звонок, косвенно подтверждало эти соображения.
Фасад особняка смотрел прямо на набережную реки, служившую местом ночных прогулок влюбленных, роллеров и велосипедистов. Его блестящие зеркальным стеклом и анодированным алюминием профили светились во тьме, показывая любопытным прохожим ровно столько, чтобы можно было понять: - здесь проживает человек небедный и любящий комфорт. Да и безопасность тоже.
Камерами наблюдения и разнообразными датчиками дом был оснащен не хуже моего «кладбищенского гнездышка». Кроме того, на набережной, несмотря на позднее время, оказалось неожиданно людно. Вариант вторжения, опробованный на «Ведическом Университете» был тут совершенно неуместен.
Так что от плана обрадовать господина Могильного внезапным визитом я решил отказаться и, для приличия потоптавшись немного перед входом, нажал на кнопку звонка.
Ждать пришлось бесконечно долго, - почти пять минут. Даже Сатанопуловцы, мир их праху, ответили быстрее. По воровским понятиям это являлось знаком недовольства хозяина. Конечно, Ваня имел право возмутиться ночным визитом просто по своему статусу. Даже обязан был возмущение продемонстрировать, чтоб авторитет не ронять.
Все-таки, он - вор в законе, а я кто? Но охранники, наверняка отлично меня знавшие по совместным тренировкам, могли бы проявить уважение. Запустить гостя в прихожую и занять беседой в ожидании приглашения на высокую аудиенцию, - это ж элементарная вежливость!
Ну да ладно. Изобретательный студент всегда найдет, чем себя занять. Особенно если владеет хотя бы зачатками виденья и имеет обширный опыт в области мелкого хулиганства.
Оставшееся время я развлекался, методично разжевывая пачку жвачки, позаимствованную при налете на «Университет Ананды», и меткими щелчками посылая липкие снаряды во все замеченные камеры. К тому моменту, как меня вышли встречать, таковых обнаружилось примерно восемь штук, причем пять – в весьма труднодоступных местах.