— Как и мужчинам, ведь детей делаете вы. – он засмеялся громче, чем нужно было и тут же умолк, выдыхая дым в сторону, нервы давали слабину уже.
— Я уже стар для новых детей. А вот Вы молоды. Сколько Вам лет, Клара? – девушка улыбнулась ему и склонила голову в сторону, чтобы выдохнуть дым от своей сигареты не ему в лицо, это ведь было крайне невежливо, в свою же очередь он отметил, что её сигареты были довольно крепкими для женщины.
— Мне 28 лет, оберстгруппенфюрер. И о моих детях можете не беспокоиться, их просто не будет. – Клара докурила свою сигарету и потушила её об землю, раздавив каблуком, ей уже было пора возвращаться, да и их не должны были видеть вместе.
Он позволил ей отойти и сам облокотился о стену, к которой она прислонялась, докуривая собственную сигарету и наблюдая, как она уходит, но вдруг она остановилась и прикусила собственные губы, обращаясь к нему.
— Вы не виноваты в смерти Томаса, оберстгруппенфюрер Смит, как бы сильно не пытались все убедить Вас в этом. Он не вдохновился Вашим примером, желая быть достойным Вас сыном, нет, он просто стал жертвой этой машины, как и все мы. Мне жаль, ведь и Вы потеряли своего сына, сэр. – девушка сразу же убежала обратно в здание, а Джон опустил свой взгляд вниз, переваривая её слова в своём сознании. Пожалуй, она была первой, кто выразил ему свои соболезнования в связи с кончиной Томаса, а не выражал восхищение его поступком.
Хелен спустилась почти сразу после этого и поэтому они наконец могли вернуться домой. Она была благодарна мужу за эту возможность. Они оба сели на заднем сиденье, пока их отвозил шофёр, от выпитого шампанского она расслабилась, а усталость взяла своё и она уснула на его плече, а он крепко сжал её руку в своей, всматриваясь в окно.
Приехав, он взял свою сонную жену на руки и молча внёс её в апартаменты, проходя в спальню, где аккуратно уложил на кровать, а она остановила его, взяв за руку, когда он захотел отойти.
— Спасибо… – он улыбнулся ей и присел рядом на кровать, целуя её ладонь и поглаживая.
— Я думал ты уже спишь, ты устала. – её глаза почти не открывались, она говорила всё это из последних сил, будто в полудрёме, отчего на его лице появилась лёгкая улыбка, он вновь чувствовал, что способен её защитить, по крайней мере её сон сейчас.
— Как и ты, Джон. – Хелен прекрасно знала своего мужа и видела, как сильно он устал, и речь шла далеко не о физической усталости, вот только она ничем помочь не могла.
— Всё хорошо, я справлюсь. Расскажешь, что тебе сказал рейхсмаршал? – лишь об одном упоминании этого мужчины она помрачнела и недовольно захныкала, усаживаясь на кровати и разбирая собственную причёску, а он, молча за ней наблюдал, их освещал только свет луны с улицы.
— Ничего особенного, выразил благодарность за воспитание такого гражданина Рейха. Это был настоящий фарс чтобы задеть тебя. Джон, что-то ведь происходит, мне кажется он хочет тебя устранить. – подсев ближе к своей супруге, он аккуратно погладил её по плечам и провёл одной рукой сквозь её волосы, зарываясь в них пальцами, а затем наклоняясь, и лицом, вдыхая их аромат.
— Ни он первый, ни он последний, Хелен. Уже поздно, нам надо поспать. – она закивала и встала с его помощи с кровати, она хотела самостоятельно раскрыть молнию сзади, но ничего не вышло.
— Позволь мне помочь. – поднявшись с кровати, мужчина медленно подошёл к супруге и резким движением раскрыл молнию, что застряла в платье, помогая супруге выбраться из этого плена. Наряд упал к её ногам, полностью обнажая женщину, ведь помимо трусов на ней больше ничего не было из-за особенного платья с сильным корсетом и глубоким декольте. Хелен развернулась к Джону и стянула с него его пиджак, а затем и все эти дурацкие награды, и нацистскую символику, а он молча наблюдал за ней, придерживая за талию, ведь не понимал, чего она добивалась.
— Джон, мне правда нужно вернуться к доктору Освальд, я увидела её сегодня, мы поговорили совсем немного и мне правда стало намного легче. – тяжёлый вздох вышел из его груди и он осуждающе посмотрел на супругу, ведь они уже об этом говорили и она уверяла его, что всё поняла.
— Хелен, нет…
— Прошу тебя, Джон, обещаю, что буду говорить только о Томасе. – сколько надежды было в её глазах лишь при упоминании возможности общаться с доктором Освальд, сегодня он сам убедился в том, что её манера речи отличалась от людей Рейха, но это всё ещё было опасно.
— Позволь мне подумать об этом, хорошо? – она кивнула и поцеловала его коротко в губы в знак благодарности, а он прикрыл глаза от этого. Джон всегда был очень страстным мужчиной, но ввиду последних событий, что произошли в их семье, ему необходимо было быть ещё и чутким, а потому он ни на чём не настаивал, старался беречь её. Именно потому он сделал шаг назад и достал из-под её подушки шелковую ночнушку, облачая супругу в неё, после чего поцеловал в шею и велел ей ложиться спать, пока он самостоятельно продолжил раздеваться. Хелен не стала с ним спорить, а просто легла в постель, обнимая подушку и прикрывая глаза. Она уснула очень быстро, поэтому, когда Джон присел на кровать со своей стороны, она уже крепко спала. Тяжело вздохнув, он укрыл её хорошо одеялом, чтобы она не замёрзла и поцеловал в висок, укладываясь рядом с ней и обнимая. Ему было очень важно, чтобы Хелен скорее оправилась и вернулась к нему. Если для этого нужно было позволить ей сеансы с доктором Освальд, он готов был это сделать, но отныне будет держать ситуацию под контролем.
***
— Доктор Освальд, к Вам прибыл оберстгруппенфюрер Смит, настаивает на встрече с Вами. – Джулианна потревожила её столь неожиданным посланием через селектор. Признаться, честно, она совершенно не ожидала на подобную встречу этим утром, ведь ещё вчера они пересекались, и он был явно не рад видеть её, а сейчас приезжал сам к ней так рано.
— Пусть заходит. – Клара встала со своего кресла и пошла навстречу мужчине, который вошёл к ней в кабинет и закрыл за собой дверь. Она протянула ему руку, и они пожали её друг другу, после чего девушка пригласила его расположиться в кресле напротив своего стола, возвращаясь к своему месту.
— Чем я обязана, оберстгруппенфюрер, Вашему неожиданному визиту? – Клара предложила ему сигары, но он отказался, поблагодарив её. Он заметил, что сегодня её волосы были длиннее, чем вчерашнее экстремально короткое каре, видимо это была прическа, довольно умело сделанная, стоило это отметить. Сейчас же её волосы доходили почти до груди, они были абсолютно одной длины, но с рваными концами, как и эта ужаснейшая чёлка, как можно было с ней ходить, она же постоянно бросалась в глаза и мешала.
— У меня что-то на лице, сэр? – её вопрос вывел его из раздумий, и он лишь отрицательно закивал, ухмыляясь.
— Нет, просто Вы мне кого-то очень напоминаете, но я не могу вспомнить кого. – и это было чистой правдой, с момента, как он её увидел, его не покидало ощущение, что они уже были знакомы и даже больше, но это было невозможно, ведь мисс Освальд никогда не была в Рейхе до этого.
— Возможно мы виделись в прошлой жизни. – Джон лишь ухмыльнулся и перевёл взгляд на своё обручальное кольцо, убеждая себя вновь и вновь, что делает всё на благо своей семьи.
— Я хотел лично Вам сказать, что моя жена продолжит свои сессии по психоанализу. – подобное заявление оберстгруппенфюрера удивило её, что она не смогла скрыть, отчего её густые и даже чересчур тёмные брови для её лица в изумлении приподнялись вверх.
— Что ж, я очень рада это слышать, сэр. У неё замечательный прогресс. – Клара прислонилась к спинке стула и наклонила голову в сторону, всматриваясь в свой шкаф, что был позади него, ведь она не избавилась от личного дела миссис Смит.
— Хорошо. Это хорошо. – что ж, если эти сеансы правда смогут вернуть Хелен поскорее к нему, то пусть занимается, но есть определённые условия.
— А теперь послушайте, уверен, мне нет нужды говорить Вам, что моя жена за последнее время через многое прошла.
— Разумеется, сэр.
— Я бы хотел, чтобы ваши встречи ограничивались обсуждением нашего сына Томаса, а именно её горем по его кончине. Если она отклонится от темы, я надеюсь, Вы направите её обратно. К обсуждению нашему сына. Всё, что она скажет о Томасе должно остаться между вами. Врачебная тайна в отношениях врача и пациента, не подлежащая разглашению. – все эти его расписания о том, как себя должна была вести Клара уже начинали её раздражать. Она же не лезла в военное дело и не говорила ему, как управлять армией, с чего он взял, что имеет право указывать ей на то, как именно должны были проходить её сеансы.