— Я люблю тебя, Виктория… – он распустил её волосы, и они опали на её плечи, сделав её ещё прекраснее и желаннее.
— Я люблю тебя, Уильям. – она чувственно поцеловала его в губы, а затем приподнялась на коленях на кровати, отчего он полностью расположился на кровати, а она оказалась сверху него. В их первую близость именно он взял на себя инициативу и ответственность, чтобы она испытала наслаждение, а сейчас они поменялись местами и руководила балом именно она – ей хотелось, чтобы он получил то, что хотел, особенно в его последнюю ночь на этой земле.
Её уста стали покрывать его шею пылкими и горячими поцелуями, пронизывающими его разрядом желания к ней все сильнее и сильнее, а затем она опустилась ещё ниже, позволяя себе те ласки по отношению к этому мужчине, за которые её возможно бы подвергли публичному покаянию на весь свет, но искусство любви за все те годы, они не были вместе, Виктория освоила практически в совершенстве, в конце концов это неудивительно, что у неё семеро детей. Глуп тот мужчина, что недооцениваетесь женщину и то, на что она способна, сегодня в этом в очередной раз убедился и Уильям. Не выдержав, он присел и поднял её, усаживая на себя и крепко сжимая своими большими ладонями её тело. Такого прилива сил он не ощущал давно, но она молодила его, словно самая настоящая чародейка. Виктория улыбнулась и прогнулась в спине, помогая себе руками, а затем он стал покрывать её шею поцелуями, позволив себе в эту рад непростительную дерзость – он стал оставлять на ней следы и это приносило особое удовольствие – словно другой уровень подтверждения, что она его. Они свели этой ночью друг друга с ума: их танец то доходил до предельной скорости, то замедлялся, позволяя им растянуть это удовольствие. Симфония их тел была настолько чарующей, что позволила им вместе дойти до конца.
Виктория лежала чуть ниже чем Уильям на его груди, вслушиваясь в биение его сердца и не прекращая улыбаться, кажется, в эту ночь он совершенно забыл о своём возрасте, о котором так любил постоянно говорить, зная, как это её злит и продемонстрировал себя тем, о ком её все предупреждали ещё с первого дня – сердцеедом.
— Мне хотелось бы родить тебе ещё одного ребёнка, Уильям. – подобное признание из её уст поразило его до глубины души, вынудив остановиться и не играться больше с её чудесными волосами.
— Но ты ведь не любишь быть беременной. – и это было абсолютной правдой, Виктория до сих пор ненавидела это состояние всей душой.
— Как видишь, Альберта это не останавливает. – Уильям засмеялся, и Виктория приподнялась на локтях, улыбаясь от его реакции. Действительно, принц Альберт старался на славу во имя своей мечты о большой семье – не успевала Виктория родить ребёнка, как спустя слишком короткий промежуток времени беременела вновь.
— Викки отличается от всех других детей, потому что копия тебя. – он был благодарен ей за воспитание дочери, лучше бы, чем она и принц Альберт с этим никто бы не справился, уверенность в том, что её ждёт великая судьба никогда не покидала его сердца с тех пор, как он впервые взял малышку на руки. Уильям был так красив сейчас, его глаза сияли ещё ярче, чем обычно, от лунного света, отчего Виктория не сдержалась и расплакалась. Он присел на кровати рядом с ней и поцеловал в оголенное плечо, интересуясь, что же случилось, секунду назад все было ведь хорошо и они были счастливы.
— Я не смогу тебя отпустить, Уильям, прости меня, но я не могу… – кажется, ему предстояло победить последний его страх за свою жизнь, что ж, он был к этому готов, как и всегда.
— Не плачь по мне, моя дорогая Виктория, я оставляю тебя с нашей дочерью, вы есть друг у друга, а когда тебе будет меня не хватать, смотри на небо, среди звёзд ты увидишь меня, я буду ждать тебя, чтобы мы вместе отправились в новую жизнь, где все будет иначе, ведь мы будем свободны. – он гладил её по шелковистым волосам, а она пыталась успокоиться.
— Обещаешь, что мы обязательно встретимся в другой жизни? – он обхватил её крошечное лицо своими большими ладонями и погладил его, как же она была красива сейчас, он мог любоваться ею вечно.
— Клянусь, Виктория. – она улыбнулась сквозь слезы и поцеловала его, крепко обнимая, это был их прощальный поцелуй, они оба это осознавали, а потому вложили в него всю ту любовь, что скопили друг к другу за эти годы и которой не смогли насытиться. В какой-то момент Уильяму стало трудно дышать, и он прервал поцелуй, вытирая её слезы.
— Давай поспим, мы устали, а завтра нас ждёт тяжелый день… – он приобнял Викторию и лёг вместе с ней в постель, укрывая их обнаженные тела одеялом, чтобы они не замёрзли. Они переплели свободные руки вместе, соединяя пальцы в замок, в последний раз смотря друг другу в глаза.
— Доброй ночи, Виктория… – ему становилось все труднее оставаться в сознании, но он старался из последних сил ради неё.
— Доброй ночи, Уильям… – он поцеловал её нежно в лоб, и она крепко прижалась к нему, вслушиваясь в его дыхание и биение сердца. Под симфонию собственных душ они и уснули этой ночью, счастливые и влюблённые друг в друга как обычные мужчина и женщина, Уильям и Виктория, без всяких масок и преград.
***
Утром Виктория проснулась сама от того, что солнечные лучи бились ей в глаза, это было очень неприятно. Раскрыв глаза, она увидела перед собой спокойного Уильяма, но через несколько секунд она поняла, чего не хватало – его жизни.
— Уильям, дорогой, проснись… – она приподнялась на локтях в постели и подвинулась ближе к нему, поглаживая его по щекам и целуя, но он никак не отзывался на мольбы своей любимой, поскольку его души уже давно здесь не было.
— Прошу тебя, любовь моя, открой свои чудные зеленые глаза, смотри, на улице сияет такое солнце, нас ждут орхидеи, грачи и Иоанн Златоуст… – словно в бреду она повторяла эти слова, пока, в конце концов, крепко его не обняв и уткнувшись в шею, закричала, что было мочи, разрастаясь градом слез. От крика этой женщины пробудилась вся прислуга, поняв, что случилось самое страшное – их хозяин умер.
Эйберхам тут же сорвался в спальню Уильяма и, раскрыв дверь, закрыл рот от ужаса, не в силах сдерживать свои слёзы, он немедленно велел отправить гонцов за семьей Портман, что жила неподалёку.
Они приехали сразу, как смогли, а тем временем прислуга толпилась у спальни, оплакивая своего хозяина. Портмоне прорвались внутрь, и Эдвард отвернул голову в сторону, прося супругу вывести отсюда Королеву немедленно, а сам в ярости стал прогонять прочь слуг. Эмма присела на кровать со стороны Виктории и коснулась её плеч, заставив женщину обернуться на себя.
— Он спит, он просто очень устал, но он проснётся, вот увидишь… – Виктория гладила его по кучерявым волосам, а затем, не выдержав, коснувшись в последний раз его острых скул, которые едва прослеживались из-за многочисленных отеков, поцеловала его холодные уста.
— Покойтесь с миром, Уильям, я позабочусь о Викки и о том, чтобы память о Вас никогда не угасла… – женщина встала с постели и леди Портман тут же одела на неё большой мешковатый халат, туго его завязывая на её талии.
— Эмма, его больше нет… – с ужасом призналась Виктория, а та лишь кивнула, сквозь слезы, напоминая, что им нужно немедленно исчезнуть. Крепко обняв свою фрейлину, она полностью подчинилась ей. Словно в бреду она проходила по коридорам, в которых ещё совсем недавно была вся его жизнь, но которые сейчас были абсолютно пусты. На часах было 24 ноября 1848 года.
Леди Портман увезла Викторию к себе в поместье, ей потребовался почти весь день, чтобы успокоить её истерики, в конце концов пришлось прибегнуть к медицинскому вмешательству в виде уколов. Королеву нужно было срочно доставить в Букингемский дворец, принц Альберт должен был ей помочь, а потому они сразу же отправились в путь.
Виктория и не поняла, как оказалась дома, леди Портман сопроводила её прямиком в спальню, вот только там их ждал неприятный сюрприз, от которого Королева рухнула на колени и впала в очередную истерику. Эмма оставила женщину и побежала, что были силы, в другой корпус, в кабинет к Его Высочеству. Она ворвалась туда словно метеор, отчего он в ошеломлении встал.