Севастопольцы с неустанной энергией строили укрепления, не жалели сил на изнурительных земляных работах, на своих плечах перетаскивали огромные орудия, днем и ночью, без сна к отдыха выполняли любые задания и добровольно вызывались на самые опасные предприятия. «Матросы, — отмечал Корнилов, — особенно одушевлены н с жаждой помышляют о битве за родину». Самоотверженная деятельность рядовых воинов обусловила активность и непреодолимость обороны; она же явилась источником силы и для руководителей гарнизона.
Сознавая мизерность русских сил по сравнению с противником и лучше, чем многие другие, зная все недостатки в организации обороны. Корнилов в первые дни борьбы мало верил в ее успех. Но, находясь среди простых русских воинов, в самой гуще их кипучей деятельности, он с каждым днем мог все больше убеждаться в могучей силе -масс; поэтому изо дня в день росла уверенность его и в силах всего гарнизона, и в своих собственных силах. Он понимал, что ему как руководителю нельзя быть позади их. Несмотря на огромную разницу в общественном положении, Корнилов на бастионах Севастополя как никогда прежде сближался с рядовым воином — к этому приводила и сама обстановка осажденного города, и единая опасность от противника, и единая готовность сражаться до последней капли крови.
Главной и основной стороной деятельности Корнилова в Севастополе стала забота о высоком духе защитников. Появляясь на самых различных участках оборонительной линии, он вместе с Нахимовым обращался с проникновенными словами к воинам. «Здесь, на этом флоте, — гово-
рил Корнилов, — мы возмужали и состарились; здесь приобрели мы первые уроки и опытность и здесь должны лечь костьми, защищая его до последней капли крови!»’ Он говорил защитникам Севастополя: «Отступать нам некуда:
позади нас море, впереди — неприятель. Помни же — не верь отступлению. Пусть музыканты забудут играть ретираду; тот изменник, кто протрубит ретираду, и, если я сам прикажу отступать, — коли и меня».
Проникнутые глубоким патриотическим чузством призывы Корнилова, его постоянная забота о питании, снабжении, обмундировании воинов, простота его обращения с подчиненными снискали ему большой авторитет среди воинов. «Крепко любили его солдаты за привет и доброе слово, — писал один из севастопольцев. — Речь его была впечатлительная, всякое слово было близко солдатскому уму и сердцу. При воякой встрече и прощанье с ним солдаты говорили между собой: «Вот так енерал; отец, а не ене-рал...»145146
Опираясь на решимость севастопольцев во что бы то нн стало отстоять Севастополь, Корнилов возглавил работы по подготовке города к длительной и тяжелой борьбе. Он глубоко продумал и разработал обширный комплекс мероприятий, направленных на мобилизацию всех сил и средств для защиты города. В основу их было положено взаимодействие армии и флота. Сам Корнилов, как образно выражались севастопольцы, «совокуплял в себе взаимодействие всех отраслей обороны: инженерной, морской, сухопутной и артиллерийской»147.
Прежде всего Корнилов тщательно продумал распределение сил гарнизона, что являлось одним из важнейших условий для организации обороны. Так как неприятель угрожал Южной стороне, на защиту' ее были направлены главные силы гарнизона. 14 сентября была разработана диспозиция по обороне Южной стороны. Вся оборонительная линия здесь была разделена на три дистанции, командование которыми было поручено генерал-майору Аслановичу, вице-адмиралу Новосильскому и контр-адмиралу Истомину. На бастионы и батареи, в части и подразделения были назначены начальниками наиболее энергичные и способные офицеры, зарекомендовавшие себя по предшествующей службе на кораблях Черноморского флота.
Большое внимание уделил Корнилов обеспечению сухопутной оборонительной линии артиллерией, боезапасом и всеми видами материально-технического обеспечения. Чер-
|
| Пароходы на рейде во время Севастопольской обороны. |
номорский флот явился важнейшим источником боепитания Севастополя. «Вся оборонительная линия (кроме 6-го бастиона и малого числа мортир), — писал артиллерист Пе-стич, — была вооружена морскими орудиями и снабжалась-в продолжение всей обороны морским ведомством. Таким образом, наша оборонительная линия до некоторой степени представляла собой прежний наш Черноморский флот, перешедший на берег со всеми судовыми порядками и .морской обстановкой. Так, например, прислуга при орудиях, состоявшая нз морских команд, действовала по правилам морского артиллерийского учения, принятого на кораблях. На батареях командовали артиллерией те же лейтенанты, которые были батарейными командирами на судах. Установка артиллерии со всей принадлежностью целиком перенесена была с корабельных палуб на настильные сухопутные платформы»148.
Но задача заключалась не только в том, чтобы снять орудия с кораблей и установить их на сухопутной оборонительной линии. Нужно было точно определить: где их
расположить, сколько орудий выделить на каждое направление, как обеспечить артиллерийские позиции и всю оборонительную линию в целом в инженерном отношении-Поэтому исключительно важное значение в деле подготовки города к обороне имело инженерное обеспечение сухопутной оборонительной линии, строительство новых батарей, усиление бастионов, сооружение траншей, оборонительных стенок, блиндажей. В результате самоотверженных усилий защитников города за несколько дней в Севастополе было сделано больше, чем за годы предвоенного времени.
Уже к 15 сентября на Южной стороне находилось свыше 170 орудий, причем значительная часть ранее находившихся здесь орудий малых калибров была заменена тяжелыми корабельными пушками, стрелявшими мощными разрывными снарядами на большие дистанции. Преобразились и укрепления Севастополя: на пустынных прежде местах стояли батареи, бастионы, оборонительные стенки.
Выбор мест для устройства укреплений производился инженерами и артиллеристами по непосредственным указаниям Корнилова, Нахимова, Истомина, Тотлебена. В качестве одного из характерных примеров оперативности в решении важнейших вопросов укрепления Севастополя капитан-лейтенант Д. В. Ильинский приводил такой эпизод: «Подъезжая к месту, где назначено было устроить 5-й бастион, Тотлебен изложил Корнилову необходимость выдвинуть на его правом фланге люнет и. выясняя все выгоды его, определил число и калибр орудий. Корнилов, вполне убедившись в пользе, сделал расчет необходимого числа прислуги при орудиях и, так как расчет этот близко подходил к числу команды брига «Эней», то тут же назначил меня командиром предназначенного к постройке люнета; вместе с тем поручено было капитан-лейтенанту А. А. Попову снабдить люнет орудиями и всем необходимым для вооружения артиллерийским материалом... Я через 4 часа перевел с Северной стороны всю команду с багажом, с рассветом дружно принялись за дневную работу всей командой, а на ночь разделили работу по-вахтенно»149.
Энергичная деятельность Корнилова н его физическая
выносливость удивляли многих очевидцсв-севастополъцев.
С раннего утра адмирал отдавал необходимые распоряжения, принимал различных лиц, быстро решал многие административные и хозяйственные вопросы и спешил на строившиеся бастионы. Он ежедневно объезжал все участки оборонительной линии, следил за работами, указывал на недостатки, обращал внимание на главное. После осмотра работ следовали приемы в штабе.