Искренно Вам благодарный
Александр».
В тот же день прошение об отставке подал и министр финансов. Александр не счел нужным отвечать ему отдельным письмом, а возвратил прошение с грубой по форме резолюцией, в которой не скрыл своего раздражения демонстративным уходом лучших министров предшествующего царствования. В архиве Лорис-Меликова хранится двойной лист, видимо, начала письма Абазы с характерной для непривычной руки ошибкой в титуловании: «Ваше Императорское Высочество…» На обороте почерком Лорис-Меликова выписана царская тирада:
«Весьма сожалею о Вашем решении. Действительно, без единства между министрами никакое дело идти не может.
Грустно только, что поводом Вашей просьбы послужил мой манифест, в котором я заявляю России о твердом моем намерении охранять в неприкосновенности Самодержавную власть. Сожалею, что ни Вы, ни Гр. Лорис-Меликов не нашли более приличного повода».
5 мая в отставку подал военный министр граф Милютин.
Эпоха реформ в России закончилась.
Эпилог
Граф Михаил Тариелович Лорис-Меликов прожил еще семь с половиной лет и умер в Ницце 12 декабря 1888 года, не достигнув трех недель до 63 лет. Чем были заполнены эти годы?
Страданиями. И отнюдь не физическими. Он с ужасом наблюдал, как Россия катится к катастрофе, и есть, было в его программе средство предотвратить, но то-то и оно, что никому его трезвый разум, понимание сути вещей и ясное предвидение не нужны. Россия опять пойдет «своим путем» по головам ее подданных, и он ясно видит перспективу гибельной дороги. Сначала, говорил он своему собеседнику, мы ввяжемся в какую-нибудь дурацкую войну и проиграем ее, а потом будет революция, война перекинется внутрь. Собеседник этот вспомнит предсказания Лорис-Меликова в 20-е годы, выброшенный бурями великой смуты на берега тихой Влтавы. И поразится еще проницательностью графа насчет Японии, уготовавшей нам 1905 год.
В записной книжке Лорис-Меликова замечательна одна фраза: «По мнению Данте, нет тяжелее горя, как в несчастии вспоминать о прошлом счастии». Вот в этом тяжелом горе он и прожил оставшуюся жизнь. Он, конечно, хотел вернуться в Россию еще осенью 1881 года, но власти, прослышав об этом, вдруг страшно озаботились его здоровьем. Граф Игнатьев, первый преемник Лориса на посту министра внутренних дел, написал ему несколько трогательных дружеских писем, но в последнем из них содержалась угроза крупных неприятностей: дескать, с вашим приездом связываются надежды некой конституционной партии. Так что не сочтете ли благоразумным посвятить зиму своему самочувствию… И возвращение в Санкт-Петербург пришлось отложить еще на год.
Печальным было то возвращение. Император при обязательном для генерал-адъютанта представлении встретил отставного министра чрезвычайно любезно, но о деле – ни слова. Атмосфера переменилась. Его привычные союзники обжились в новых условиях и давали понять недавнему своему кумиру, что напрасно он нарушает установившийся покой. Егор Абрамович Перетц с явною неловкостью встретил предложение Лориса участвовать в работе Департамента законов Государственного совета: иные времена, иные и законы… Высший свет вдруг обнаружил, что Лорис-Меликов, оказывается, невоздержан на язык и его шутки в адрес императора и высших должностных лиц несколько неуместны. Почему-то выяснилось, что генерал Ванновский, хвастающийся тем, что без высшего образования стал военным министром, устраивал всех больше, чем профессор Милютин. И столь когда-то всеми ненавидимый граф Толстой обнаружил в кресле министра внутренних дел приятные черты… Половцов характеризует Лориса в эти дни как человека, «к удивлению не понимающего отпетого своего положения… который острит и шутит хотя и умно, но так подобает отставному властителю, ошибочно думающему, что когда-нибудь еще попадет во власть».
В конце концов он и сам увидел нелепость своего положения и сразу после торжества коронации Александра III отправился на Кавказ навестить маму, проверить состояние дел в имении на Кубани. В Тифлисе положение его было еще двусмысленнее. Там его по-прежнему воспринимали всесильным министром и одолели просьбами, выполнить которые он был не в состоянии. Одно только дело удалось ему – во Владикавказе Лорис-Меликов за свой счет учредил ремесленное училище для детей из недостаточных семей. Весной 1883 года Лорис-Меликов покинул Россию навсегда.