— Но он тебя не видит? — обеспокоенно спросил Рон.
— Не думаю… Я бы это почувствовал. — Поттер посмотрел на своих друзей. — Простите, если что-то не так. Вы сами захотели быть со мной.
— Эй, Гарри… Мы же друзья, — Гермиона протянула через стол свою руку и положила на лежащий на нем локоть Гарри. — Тебе это о чем-нибудь говорит?
На лице зеленоглазого парня появилась улыбка.
— Один за всех и все за одного? Доставайте шпаги, ребята, будем биться до конца.
— Какие шпаги? — недоуменно переспросил Рон.
Гермиона фыркнула в кулак. Гарри, не выдержав, засмеялся, глядя на растерянную физиономию лучшего друга. Напряжение, витавшее на кухне, спало.
— Это из маггловской книги, Рон. Называется «Три мушкетера», — пояснила Гермиона.
Рон поднял вверх ладони, как бы сдаваясь. Он был рад, что Гарри повеселел, чего не случалось уже несколько дней.
— Выходит, эти три мушкетера — это мы, а вместо шпаг — наши палочки, — заключил он.
— Верно, — задумчиво сказал Гарри. Его мысли вновь перескочили на заключенную в резиденции Волдеморта русскую Викторию. Он должен был защитить ее, но не смог. Если бы Хелен ему сразу поверила… Это так непросто, знать о замыслах своего врага и не в силах это предотвратить.
— Ну что, закрываем литературный клуб и идем спать? — предложил Рон, зевая. — Как говорится, утро вечера мудренее.
— Рон, ты сам день ото дня становишься мудрее, — с легким удивлением сказала Гермиона.
— Да, я такой, — гордо поднял подбородок рыжий парень. — И мне есть у кого учиться.
Правильно поняв его намек, Гермиона с улыбкой покачала головой.
— Рональд Уизли, ты меняешься на глазах.
Она поднялась, чтобы убрать со стола остатки ужина. Но Гарри не дал ей это сделать.
— Не надо, Гермиона, я сам. Вы идите. — Он подумал, что будет правильно, если Рон и Гермиона побудут немного наедине.
Гермиона хотела возразить, но Рон молча потянул ее из кухни. Гарри улыбнулся, когда остался один. Хоть кто-то должен быть счастлив. Он заметил совсем недавно, что его друзей связывает нечто большее, чем просто дружба. Наверное, это он знал даже раньше, чем поняли они сами. С Рона и Гермионы его мысли переключились на некую рыжеволосую девушку. И, чтобы как-то отвлечься от нее, Гарри начал убирать посуду в раковину. Но в его голову упорно лезла сцена на похоронах Дамблдора, когда он сказал Джинни, что они должны расстаться. На похоронах Дамблдора… Вот еще одно имя, которое приносило ему боль. Директора не было уже больше месяца, а Гарри казалось, что произошедшее на Астрономической башне было только вчера. Ему до сих пор отчетливо вспоминается невозмутимое лицо Снейпа…
Тарелка выскользнула из дрогнувшей руки парня и вдребезги разлетелась по грязному каменному полу. Гарри стиснул зубы. Черт бы побрал этого ублюдка с сальными волосами! Даже на расстоянии он портит ему кровь. Ничего, когда — нибудь они встретятся, и Гарри отомстит Снейпу сполна.
Гарри присел на корточки, вынул палочку и попробовал «Репаро» склеить тарелку. Не получилось, осколки были слишком мелкие. Пришлось применить «Эванеско». Осколки исчезли. Гарри вздохнул. Гермиона обязательно заметит, что одной тарелки не хватает, и спросит…
Поднимаясь в холл, Гарри старался не производить особо громких звуков, иначе проснется портрет миссис Блэк и развопится на весь дом, посыпятся проклятья, и снова вспомнится Сириус… Ну вот… вспомнился… Гарри стукнул кулаком по каменной стене. Ну как можно было не вспомнить самого близкого человека, человека, о котором напоминал весь дом? Неожиданно для себя Гарри обнаружил, что стоит перед дверью спальни крестного на четвертом этаже, куда хотелось ему войти со вчерашнего дня. Что ж… Раз он здесь оказался… Гарри толкнул дверь и вошел в комнату.
В спальне было все покрыто слоем пыли. По — видимому, в ней никто не бывал после Сириуса. Комнату освещал лишь льющийся из окна ночной свет, и Гарри достал свою палочку.
— Люмос, — почему-то прошептал он.
Вырвавшийся из кончика палочки свет выхватил из полутьмы кровать, небрежно застеленную покрывалом. Гарри с жадным любопытством стал разглядывать личное когда-то пространство его крестного, цепляясь взглядом за мельчайшие детали. Но личных вещей, которыми бы дорожил Сириус, здесь большей частью не осталось. Не даром он предпочитал ночевать с Клювокрылом в спальне своей матери. Вот на письменном столе, стоящем у окна, лежала пара пыльных журналов. «Придира» с противоречивыми статьями и маггловский журнал про автомобили и мотоциклы. Гарри даже раньше не знал, что Сириус увлекался ими, а теперь было слишком поздно… В горле Гарри запершило от горького комка. Он провел пальцем по обложке с великолепной «Феррари», оставляя яркую полосу на ней. Тут его внимание привлек уголок, выглядывающий из журнала. Парень потянул за него и вытащил на белый свет фотографию. Фотографию четырех Мародеров, беззаботно улыбающихся ему. Питер Петтигрю, Сириус, Джеймс и Ремус, молодые и любящие жизнь, двоих из которых уже не было, а двое других исправно ненавидели друг друга.