- У меня квартира на Кенсингтон Пэлес Гарденс с окнами на Кенсингтонский дворец, где жила принцесса Диана. Там же квартира у Березовского... Правда, у него еще особняк за городом, а у меня еще есть недвижимость в районе Беркли-сквер. Вид из окна? Честно говоря, если я и смотрел в окно, это было в первые дни. А так - мне некогда. Что там? Туман?
- Ясно, - чему-то грустно улыбнулась Вера. - Мне пора.
- Вера, я вынужден был ждать столько лет, и я буду ждать еще, - твердо сказал он ей вслед.
3
Вечером позвонил Павел. Только позвонил. Встретиться они не пытались, исходя из сценария, разработанного Словцовым. Вере ничего не оставалось, как только подчиниться безумным идеям и планам, принятым «большой тройкой»: Астаховым, Словцовым и Хромовым. В принципе, ради означенной цели она была готова на все, и единственное, что ей мешало - охватившее вдруг равнодушие и инертность. Впервые за долгие годы она отдалась преследующей ее по пятам усталости и поэтому, придя в номер гостиницы, просто валилась на кровать и дремала. В такой момент и позвонил Павел.
- Вера, это я.
- Я слышу, Павел.
- С тобой что-то не так?
- Все нормально, не обращай внимания.
- Как прошла встреча?
- Нормально. Как задумано.
- Тебе нечего мне сказать?
- Пока нет, Па.
- Да что с тобой?!
- Паш, ну ничего, понимаешь, ничего. Я, между прочим, час назад встретилась с человеком с того света. Который, к тому же, являлся моим мужем...
- Извини... что твой работник тебя побеспокоил. Я просто хотел напомнить тебе о перелете в Тиват.
- Я помню, Павел. И не обижайся, неужели у тебя не бывает таких моментов в жизни, когда никого не хочется видеть и слышать? Я помню твою теорию об одиночестве, которое движет жизнью. Но мне нужно побыть наедине с собой. Разве у тебя такого не бывает?
- Да у меня практически... вся жизнь... теория об одиночестве. Теория об одиночестве, она... Я тут много думал. Человек не может быть один, если с ним Бог. Точнее, если он с Богом. Монах - от греческого «один». Но уединение монаха не с самим собой, а с Богом. Помнишь, мы говорили об этом? Ладно... Прости, Вер. Гружу тебя. Я бы с удовольствием сейчас встал часовым у дверей твоей комнаты.
- А вот это бы не помешало, - улыбнулась Вера. - Скажи, Па, а ты напишешь когда-нибудь стихи для меня? Я в самолете читала то, что ты посвятил Маше... И, честно говоря, завидовала ей.
- Хорошо хоть - не ревновала. Милая, если Бог оставит мне мой средненький талант, то все, что я напишу, будет посвящено тебе.
- Знаешь, я как-то расслабилась. Так вдруг устала, что, кажется, умереть проще, чем дождаться прилива сил.
- Надо поспать...
- Ага, и говорит это тот, кто тебя будит.
- Я просто очень волновался.
- А я, мне кажется, скоро вообще утрачу возможность чувствовать...
- И меня?
- Павел... Не торопи... Не надо меня сейчас подгонять...
Некоторое время Павел молчал. Ему явно не хотелось отключаться, и он придумал, что еще сказать.
- Вер, я тебе не говорил, Маша выходит замуж. Я говорил с Вероникой.
- Хорошо. Особенно хорошо, что ты поговорил с дочерью.
- Да... Ладно, Вер, отдыхай. Я люблю тебя. Увидимся в раю?
- Как Бог даст.
4
Колин Уайт вошел в номер Джорджа без стука. Тот сидел перед экраном ноутбука, изучая курсы ценных бумаг, записывая что-то в блокнот. Уайта он поприветствовал, даже не поворачиваясь.
- Рад тебя видеть, Колин.
- Вижу, как рада твоя спина, - заметил Уайт.
- Не обижайся. Я забочусь не только о своих деньгах, но и о твоем астрономическом окладе. А ты заботишься о моей безопасности. Поэтому ты единственный, кому я не боюсь подставлять спину.
- Спасибо за доверие. Но мне бы хотелось поговорить с тобой с глазу на глаз, а не со спиной.
Джордж с некоторым сожалением повернулся в крутящемся кресле. Потянулся к минибару в тумбе стола и достал бутылку виски. Плеснул по глотку в стаканы.
Уайт одобрительно проследил за его действиями, взял свой стакан, отложив на кровать папку, с которой пришел.
- Джордж, даже после твоей встречи ты не оставил этой затеи с русской женой? - почти вкрадчиво спросил шпион.
- Моей женой, - поправил Истмен.
- Твоей русской женой, - грустно согласился Уайт. - И каковы твои планы? Разорить ее, чтобы она бросилась к тебе в ноги? Совершить героический поступок, дабы привлечь ее внимание, которое целиком занято другим человеком?
- Ты, как обычно, принес дурные вести? - догадался Истмен.
- А на что ты рассчитывал? Честно говоря, я наивно полагал, что дурные вести для тебя могут быть только в случае падения биржевых индексов, а в сентиментальные игры ты не играешь.
- Значит, твой шпионский спектакль в русском театре не прошел, - вздохнул Истмен, - и Вера снова с этим поэтом?