- Да уж, а то пришлете очередную проститутку в инвалидном кресле, - недовольно пробурчал Уайт, поднимаясь на второй этаж по скрипучей деревянной лестнице.
Из номера он позвонил Истмену.
- Джордж, сумасшедший дом продолжается. Тут намереваются снимать кино, батальные сцены.
- Справедливому это не помешает, а тебе?
- Ночью я подготовлю позиции, и для тебя - тоже, - оставил без внимания его колкость Уайт.
- Хорошо.
- Ты любишь провожать закат?
- Да.
- А я нет.
- Почему?
- Глаза слепит, целиться неудобно, - открытым текстом заявил Уайт и отключился.
5
Солнце действительно нещадно слепило, расплываясь оранжевым маревом над западными вершинами гор. И все же Уайт профессионально выбрал обе позиции. Позиция Справедливого была на скалистом уступе полусотней метров ниже. Причем находящегося еще выше Уайта он мог только чувствовать, если у него было то самое звериное чутье, о котором упоминал Джордж. Кусок дикого пляжа, куда каждый вечер приходили Павел и Вера, был как на ладони. К нему в отдалении спускались с двух сторон две тропинки. Сам пляж целиком просматривался со склона, вдоль которого тянулся Адриатический тракт - «Ядрански пут». Истмен проедет мимо на машине, любуясь достопримечательностями. Потом, когда найдут тела Павла и Веры, он будет уже далеко.
Устроившись удобнее, Уайт наслаждался шепотом природы. Что-что, а красота была здесь необыкновенная. Дотянуть бы еще до ее уровня ненавязчивый черногорский сервис, и можно приехать сюда коротать годы на пенсии. Если, конечно, дядя Сэм не вздумает начать отсюда новую мировую заварушку, как уже было когда-то в Сараево.
Справедливый появился минут за двадцать до времени «Ч». Откопал в камнях завернутую в тряпье винтовку, неторопливо проверил прицел. Кто его знает, какое у него чутье, но воля и нервы у него были железные. В какой-то момент Уайт испугался. Справедливый лег на спину и внимательно осмотрелся по сторонам. Так, что британцу показалось, он засек его позицию. Но тот вернулся в исходное положение.
«Черт! Такой день! Такое спокойствие и умиротворение, а тут...» - Колина Уайта охватила странная сентиментальность. Вот уже появились Павел и Вера, остановились в метре у кромки моря. Павел, как обычно (так он делал уже несколько дней подряд), обнял Веру со спины. Они стояли, о чем-то шептались, наблюдая за горизонтом, а Справедливый начинал целиться. По договору, он должен был поразить обе цели одной пулей. У Джорджа была нездоровая фантазия, в сущности, бзик по этому поводу.
Где-то за спиной, в Будве, ударил колокол.
6
- Помнишь, как там? - спросил Павел, - и сам продолжил: - «Солнце гасло, медленно погружаясь в морскую гладь горизонта, и розовые всполохи на небе писали обещание завтрашнего дня. Они стояли на опустевшем берегу в обнимку, провожая солнце. За их спинами тихо шумел листвой искалеченный людьми рай. Они ничего не ждали, потому что у них было все. В недалекой церквушке ударил колокол, созывая прихожан на вечернюю службу...».
- Помню, - подтвердила Вера. - «Пуля вошла в его сердце со стороны спины, а из ее сердца вышла там, где грудь расходится буквой "л"».
Павел нежно нашел рукой это место.
- Не трогай, собьешь пластырь, что-нибудь не так пойдет, и тогда в нас будут стрелять по-настоящему. Па, это больно, когда эти пластыри взорвутся?
- Немного. Чуть меньше, чем умереть.
- Перестань, - Вера едва сдерживала смех и страх.
- Падай красиво... Кровь будет видно с обеих сторон.
Благовест ударил в пятый раз....
- Готова?
За спиной прозвучал хлопок выстрела, одновременно с ним ударил колокол, приклеенная пластырем пиротехника разлетелась на части, заливая кровью тела Павла и Веры. Дальше оставалось только красиво упасть.
7
- Вроде этого нет в сценарии? - услышал за спиной голос Уайт, вздрогнул и вспотел одновременно.
Он отринул от оптического прицела, в котором еще секунду назад была голова Справедливого.
- В оптику лучше видно? Это что, они оставили боевое оружие? - за спиной Уайта стоял черногорский милиционер.
- Кто они? - замер Уайт, ощущая в кармане брюк тяжесть спасительной «беретты».
- Да - вон!
После этих слов на пляже, где лежали тела Павла и Веры, началось невообразимое. Один за другим подняли мелкую гальку взрывы, с дороги по склону скользили разношерстно одетые вооруженные люди, за ними - та самая толпа немецких автоматчиков. На самом пляже началась жестокая рукопашная, и число «мертвых» тел там стремительно росло. Партизаны отчаянно сражались, потому как отступать им было некуда. Сверху на Павла и Веру упал какой-то толстый «немец». С моря всю эту баталию снимал появившийся невесть откуда вертолет. Справедливого на позиции уже не было...