- Только недалеко и недолго! - предупредил Хромов. - Павла в больницу надо резче. Если случайник какой, так он вышел бы уже, а если кто дальше? Пуля ж три километра летит, а раз застряла, значит, издали шмальнули. Павел, а ты пока желание загадывай! В первый раз на охоте, в первый раз ранен... Э-э-э, парень, только не засыпай...
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
1
Павел медленно приходил в себя после анестезии. В голове набух то ли туманный сумбур, то ли сумбурный туман. Так или иначе, сознание нехотя пробивалось к реальности, определяя, что вот еще миг назад был день Божий, а сейчас из недалекого окна текут в комнату сумерки. Следующее ощущение - стянутое плечо, в котором изрядно поковырялись. Причем казалось, что там до сих пор орудуют хирургическими инструментами. Когда он распознал у своей кровати лицо Веры, то наконец смог четко сформулировать хоть какую-то мысль. «Первый рабочий день окончился больничным». Вера пришла с подругой, которую представила Еленой Соляновой. Вот уж что менее всего было сейчас уместно - так это смотрины. А то, что это смотрины, можно было прочитать в любопытных глазах Елены.
- Как самочувствие? Чего хочется? - посыпала вопросы Вера.
- Самочувствие никак, хочется пить, - в том же порядке проскрипел в ответ Павел.
- Вот, - спохватилась Вера, и тут же наплескала полный стакан холодного апельсинового сока.
Словцов хотел, было, отказаться пить из ее рук, но принять сидячее положение пока не получилось. А пить пришлось два стакана подряд. «Главное, чтобы дело не дошло до утки», - представил и ужаснулся Павел.
- Еще следователь придет, - предупредила Вера.
- Хлопот-то из-за меня. Одноместная палата, как у ответственного работника, следователь... Чем там все кончилось?
- Володя ничего не нашел на другом берегу. Откуда стреляли. Зачем-то арестовали Петра, хотя он был настолько пьян, что стрелять не смог бы, да и Николай говорит - ружье у него другое. Хромова тоже допрашивали.
- А он уже сделал тебе предложение?
- Какое?
- Обычное. Какое мужчины порой делают женщинам.
- В который раз? - улыбнулась Вера.
- А собака жива?
- Какая собака?
- Ну, вообще-то я из-за собаки пулю получил...
- Ах да, так не нашли потом никакой собаки, даже пытались след брать! Ерунда какая-то, будто сквозь землю провалилась.
- Павел, а можно я с вами тоже буду «на ты»? - топором врубилась в разговор Лена.
- Можно, - ответил Павел и чуть не добавил: «оплачено». Вслух сказал другое: - Друг моего друга - мой друг.
- А почему твоих книг в Москве не видно? - приценилась подруга.
- А что вообще в Москве видно? Там из десяти миллионов девять миллионов слепых, а, судя по музыке, которую столица качает на всю страну, еще и глухих. - Словцов немного обиделся. - Книги там мои, конечно, есть. Но я же не бразильские сериалы пишу, а так, стишки... Кому они сейчас нужны?
- А стихи у вас о любви? - Лена, сама не замечая, перепрыгивала с «ты» на «вы» и обратно.
- Да, лирика была тоже. Потом не до лирики было. Так, «боевая публицистика»... Да я вообще не люблю о своих стихах говорить. А сейчас - особенно.
- А Лена пригласила меня сегодня в Общество сознания Будды, - перевела тему на другие рельсы Вера, - она там йогой фигуру правит, а сегодня приехали какие-то индийские гуру, обещают дорожный набор чудес и просветительскую лекцию.
- Буддизм - очень древнее заблуждение, - категорично сказал Павел. - Хотя буддиста с поясом шахида представить невозможно.
- Есть разные пути к Богу, - тут же включилась Елена.
- Совершенно верно, - согласился Павел, - но кто сказал, что этот путь верный? Путь-то, может, и есть, но если он ведет в никуда?
- Нирвана - это не «никуда»! - Лена едва сдерживала раздражение.
- Ты так говоришь, как будто являешься специалистом по буддизму, - заметила Вера.
- Весьма поверхностно, но все же я это уже ел, или, если будет угодно, проходил.
- Ну все ясно, вы, Павел, православный ортодокс! - определила Лена.
- Хотел бы быть.
- Между прочим, существуют утверждения, что Христос после воскрешения направился в Индию, а в юности учился там!
- Да, в апокрифических книгах, которые не были официально приняты Церковью и рассматриваются ею как ересь. С Сиддхартхой Гаутамой, он же Будда Шакьямуни, у Иисуса были разные цели. И разные пути их достижения.
- Разве не приблизить человека к высокой духовности? - возразила Солянова.
- Смотря что подразумевать под этими словами. Начнем с того, что Сиддхартха - это человек, а Иисус - Богочеловек, Сиддхартха рожден во грехе, Иисус рожден от Святого Духа, Он безгрешен, Сиддхартха стремится к совершенству, чтобы впоследствии стать Буддой, что означает «просветленный». Иисус совершенен изначально. Будда страдал, совершенствуя себя, Иисус страдал, взяв на себя грехи всего человечества. Будда определил, что вся жизнь - это страдание в разных его формах, то есть бесконечный круговорот сансары, постоянно изменяющееся сознание, вырваться из которого можно, достигая нирваны, то есть состояния непреходящего покоя и умиротворения. Иисус проповедовал покаяние и спасение во имя вечной жизни. А буддизм отрицает существование души. Это не разные пути к одной точке. Это пути в разные стороны.