3
Квартира оказалась четырехкомнатной и огромной. С порога Павел ступил в просторный холл. Сбросив обувь, сразу начал осмотр. Влево, через арку, открывалась студия, обставленная далеко не в унисон со старинным фасадом дома в стиле «хайтек». К глухой стене примыкала кухня со стальным монолитом гарнитура и множеством кухонной утвари. Она была отделена барной стойкой в половину человеческого роста, вдоль которой, как оловянные солдатики, выстроились шесть табуретов с вращающимися таблетками сидений. У противоположной стены стоял кожаный гарнитур мягкой мебели, журнальный столик, какой-то хитрогнутый торшер, на стенах, как и в сибирском особняке Веры, - фотографии-пейзажи в серебристых рамках. Было еще две просторных спальни с прилегающими к ним ванными. Одна из спален находилась в угловом эркере дома и была оснащена камином из белого мрамора. Получалось, что квартира занимала пол-этажа этого дома.
- Сколько может стоить вся эта лепота в таком районе? - задался вслух вопросом Павел.
- Чуть больше трех миллионов американских рублей, - спокойно ответила Вера, которая с порога бросилась варить кофе.
- Я в каком-то другом мире, - констатировал Словцов. - Уму непостижимо.
- Эту квартиру купил еще Георгий, дом тогда только реставрировали. А вообще-то мы жили на более престижной Остоженке. Там я квартиру продала, когда уезжала. Чтоб не давили воспоминания.
- А я думал, все богатеи живут на Рублевском шоссе.
- Далеко не все. Там больше выпендрежники. Среди новых русских есть старые москвичи, которые цепляются за любой древний камень столицы. Здесь, правда, уже не то. Арбат отдали на растерзание туристам, торговцам и маргиналам. Только в переулках и сохранилась еще часть его старомосковского очарования. Хотя и там сейчас много строят. В средневековой Москве здесь селились служилые люди и ремесленники, теперь об этом говорят только названия улиц и переулков. Мне кажется, тут у каждого двора своя мелодия. У этого переулка - вообще отдельная песня.
- Да, что-то читал у Осоргина. Хоть это было давно, в школе, но почему-то помню поэтичность текста. Удивительно, где-то совсем рядом проходил медовый месяц Пушкина! Он был настолько счастлив здесь, что не написал ни строчки. Я был в последний раз в Москве как раз тогда, когда Арбат сделали пешеходным. Помню, блуждал целый день по примыкавшим переулкам, искал места, связанные с Пушкиным, Андреем Белым...
- Мы найдем время, я свожу тебя к памятнику великой любви. Пушкин и Гончарова словно выходят в высший московский свет...
- Вот высший московский свет как раз и не принял Пушкина. Поэтому он вскоре уехал отсюда в Петербург. Я где-то читал, что Суворов родился в этом районе...
- Да, но усадьба родителей Суворова не сохранилась. В сорок первом туда упала фашистская бомба. А рядом разбомбили дом Оболенских, знаменитый «дом с привидениями».
- М-да, немцы бомбили прицельно, в станице Вешенской, к примеру, попали именно в дом Шолохова.
- Пойдем пить кофе, я должна еще успеть рассказать тебе кое-что. Во-первых, не обижайся на Михаила Ивановича и его военную прямоту.
- И не думал.
- Он очень тяжело переживал смерть Георгия. Между прочим, сына он назвал в честь маршала Жукова. Но это, в сущности, не важно. Так вот, сначала он похоронил жену, а потом сына. Я у него теперь вместо дочери. Он искренне меня любит. И самое главное - он теперь живет с моей мамой. Сначала просто вместе проводили время, чтобы пережить горе, развеять одиночество, а потом как-то само собой получилось.
- Я же говорил - всюду преодоление одиночества.
- Знаешь, у них, наверное, не любовь, в полном смысле этого слова, а, может, это у нас у всех не любовь. У них какая-то высшая форма отношений. Видимо, потеряв всех, они научились ценить присутствие близкого человека. Надо видеть, с какой... - она задумалась, подыскивая более точные слова, но, похоже, не нашла, - с какой взаимной предупредительностью они ухаживают друг за другом. Их чувства лишены всяких там цунами страсти, возраст не тот, но когда я пью в их обществе чай, я буквально чувствую, что между ними... В общем они ощущают друг друга, как телепаты. Наверное, поэтому я никогда не задавала маме никаких вопросов. Просто приехала однажды, узнала, что они вместе, и приняла это как должное.
- И это правильно, - согласился Павел. - Если пришлось бы дожить до старости, я бы хотел такую, - заметил он. - Но лучше где-нибудь в тихом уголке на берегу моря. Не помню, когда последний раз я был у моря...
- Думаешь, я бултыхаюсь когда вздумается?
- Вовсе нет. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что процесс делания денег выпивает из человека все до последней капли, и азарт этот мало чем отличается от тупого сидения в казино. Но человек делает деньги в расчете на то, что когда-нибудь ему хватит на все, чтобы ничего не делать, или на то, что кто-то это будет делать за него, но для него. Но это «когда-нибудь» никогда не наступает. А объясняется все просто, библейскими словами: «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься». Книга Бытия.