- А я так и не думал.
- Значит, нам никто не мешает.
- Кто знает? - еще раз повторил Павел.
Ему захотелось найти в своем романе место для фотографии из альбома Зарайских, но он еще не мог уловить - что с ней делать. Мысленно бросил ее в огонь камина, но она не горела...
2
Входов было два. В один всасывалась длинная говорливая кишка плебса, жаждущего хлеба и зрелищ, к другому подкатывали на лимузинах патриции. Генерал Зарайский высадил Веру и Павла у второго. Вера в вечернем платье из какого-то отливающего фиолетовым мерцанием ультрасовременного материала и наброшенном на плечи манто, Павел в только что купленных иссиня черном костюме и кашемировом пальто. Правда, галстук Вере на него напялить не удалось. «Одежда Иуды!» - отрезал он, а над бабочкой вообще захохотал. Потому остановились на темно-синей сорочке с огромным воротником: по принципу - такой фасон. В любом случае, Вера своей работой над имиджем Павла осталась довольна. А от самой Веры в вечернем платье, подчеркивавшем не только преимущества ее фигуры, но и врожденную женственность, которой так не хватает многим современным деловым женщинам, Павел сначала вообще зажмурился. «Может, никуда не пойдем, - шепнул он ей, - парадокс в том, что женщине хочется такое платье надеть, а мужчине поскорее его с нее снять». «Словцов, ты - поэт или эротоман?» - притворно удивилась Вера. «Я наемный славослов», - придумал он себе профессию.
Уже на входе была слышна музыка. В зале же она сшибала с ног. В центре размещался танцпол, на котором конвульсивно ломалась молодежь под абсолютно бессмысленный электронный чес. Над танцполом по периметру располагались ложи для аристократов новейшего времени. Самым удивительным в этом бедламе был цирковой купол, под которым действительно летали гуттаперчевые гимнастки. По кругу стен размещались плазменные панели, призванные, по всей видимости, исполнять роль карусельной цветомузыки. Желающие могли приткнуться к одной из барных стоек. Стены в ложах были отделаны лепниной под барокко.
- Это и есть один из кругов ада, - определил Словцов.
Между тем, электронная музыка затихла, а на цирковой арене появилась крупная пожилая дама под толщей макияжа, сверкающая в свете софитов многочисленными блестками платья. Встала у микрофона и, не дожидаясь объявления, вдруг затянула классическую арию.
- И эти могут работать под «фанеру»? - поразился Павел.
- Что-то знакомое, не могу вспомнить, - пыталась распознать музыку Вера.
Вместо подтанцовки за спиной певицы плавно гнулись балерины, одетые, правда, в какие-то космические купальники с крыльями. Крылья, впрочем, скоро отпали, как и верхняя часть купальников, и танец продолжался топлес.
- Посмотри, какие люди, - кивнула Вера на поднимающихся в ложи.
Личности действительно были заметные. Депутат Госдумы - постоянный герой телекамер, прославленный борец с экстремизмом и терроризмом, молодой кинорежиссер - известный больше прославленной фамилией отца, нежели своими глуповатыми боевиками, были еще популярные актеры и телеведущие, звезды со всех небосклонов, Павел углядел даже одного олимпийского чемпиона...
- Зачем им все это? - задался он вопросом.
- Правила тусовки, - пояснила Вера, - необходимость постоянно быть на виду, это как диета, посещение фитнес-клуба или парикмахерской. Кроме того, здесь заключаются сделки, обсуждают проекты, устанавливают контакты.
- А что будем делать мы?
- Поднимемся в ложу, там спокойнее. Или ты хочешь потанцевать?
- Я еще не разучил пляски святого Витта.
Классическая музыка в этот момент вдруг наполнилась электроникой и жестким ритмом. Певица же продолжала петь. Коктейль классики и электроники жутко понравился толпе на танцполе, она зааплодировала и засвистела.
- Это эпизод из «Пятого элемента», - заметила Вера.
- Понял, - Павел тоже смотрел этот голливудский блокбастер.
- Папа?! - вдруг услышал он и вздрогнул всем телом.
Он попытался сориентироваться в общем гаме на крик, но получилось не сразу, пока из толпы не появилась Вероника. Увидеть дочь здесь Словцов никак не предполагал. Следом за ней шел высокий кудрявый парень с настороженной улыбкой. Да и дочь ли это была? Взрослая девушка в оранжевой футболке и таких же оранжевых брюках. Влейся она обратно в калейдоскоп толпы - ничего не изменится. На руках - дюжина колец, браслеты, живот открыт, на пупе блестит серебром пирсинг, броский макияж...
- Ника? - не поверил глазам Словцов.
- Папа, откуда ты здесь? Вот бы никогда не подумала! - Вероника дежурно чмокнула отца в щеку.
- Да я, собственно, тоже.
- Дэвиду нужно было в Москву по делам. А это Дэвид и есть, - указала она на своего спутника, который стоял чуть в стороне, продолжая растягивать улыбку на всякий случай.