- Знакомо. А как же секретная лаборатория?
- Я, несмотря на регулярность, заболел. А кому сейчас нужны больные? В итоге - от меня просто избавились. Сначала - на работе, затем - семья. Теперь я избавляюсь сам от себя.
- Я пробовал - не получилось, - поделился Словцов, - но мой способ тебе, Паша, тоже не подойдет, потому что ты в нем пребываешь. Знаешь, я обязательно поселю тебя в моей книге, над которой сейчас работаю.
- Проходной персонаж? По принципу: так жить нельзя? Легкое сочувствие или пренебрежение читателей?
- Живительно в литературе то, что мы с тобой тут сидим, а читатель уже незримо присутствует здесь. Он смотрит нашими глазами в этот зал: на скучающего бармена, потому что утро, на похмеляющегося у стойки бизнесмена, потому что вчера была корпоративная вечеринка, на двух девиц, убивающих время в поисках подходящей компании. И, собственно, глазами автора, на нас самих. А нас уже здесь нет... или мы есть? - Павел разлил по второй.
- С этими барышнями я могу вас хоть сейчас познакомить.
- Нет, спасибо. Вчера познакомился с двумя юными интеллектуалками.
- Ясно, мне просто обидно, что они вас в расчет не берут, потому как вы общаетесь со мной.
- А мне не обидно...
- Потому что у вас сейчас есть самая красивая женщина...
- В точку!
- Но вы с ней поссоритесь, если будете продолжать пить.
- М-да... Ты меня тоже будешь воспитывать?
- Что вы?! Я всего-навсего нахватался в лаборатории какого-то излучения и вижу людей и то, что с ними происходит, можно сказать, немного по-другому. Вас даже не удивило, что я с первой встречи распознал в вас литератора...
- Я просто не люблю экстрасенсов. Это по части Стивена Кинга. Я человек верующий, живу по воле Божьей.
- А у вас есть гарантия того, что меня послал к вам не Господь Бог?
- Нет, - удивился такой постановке вопроса Павел, но тут же перешел в наступление: - Но и нет гарантии, что тебя послал не лукавый...
- На данный момент, Павел Сергеевич, вашу потрепанную душу даже в ломбард не возьмут, не то, что в ад. На фиг там ваш сентиментализм? Там нужны люди, уверенные в своей подлости и безнаказанности.
- Стоп! Я тебе не говорил свое отчество! На какую разведку ты работаешь?
- Уже не работаю, я все честно сказал. Вы позволите? - Паша поднял над столом бутылку, чтобы налить. - И я вовсе не экстрасенс. Я жертва своеобразного Чернобыля. - Он вдруг посерьезнел. - И жить мне осталось... Почти ничего не осталось. - Выпил, занюхал бородинским хлебом. - Вот тут, - он постучал себе в лоб указательным пальцем, - какая-то опухоль, уже не операбельная, поэтому, если б вы заплатили мои долги, поступили бы опрометчиво. А оттого что вы меня выслушаете или воспользуетесь парой безобидных советов, ничего страшного не произойдет. Даже наоборот. Вы мне понравились. Думаете, я перед каждым так, лишь бы выпить?
На некоторое время над столиком повисла тишина. Павел угрюмо налил еще по рюмке.
- Знаешь, Паш, Господь меня учит, это точно! Как только я начинаю считать себя самым несчастным на Земле, мне встречается кто-то, кому в сто крат хуже! Женщина, про которую ты якобы знаешь, она тоже как будто послана в мою жизнь. А я - в ее. Такое чувство, что мы вместе должны что-то преодолеть, открыть или понять. Причем оно возникло у меня с первого мгновения, как я ее увидел. Я не могу сказать, что моя бывшая жена не была моей второй половиной. Была, еще как, но, скорее всего, я не был ее частью или не смог стать. А здесь - здесь что-то вообще немыслимое. - Павел на секунду задумался, потом вдруг улыбнулся: - Или, может, всем влюбленным дуракам так кажется? - Снова задумался и спохватился: - Нет, ну ты мне скажи, это только мы, русские, после третьей рюмки первому встречному душу изливаем?
- Похоже, что да, - согласился Паша, - и еще соседям по вагону.
Оба грустно улыбнулись и выпили. Минутой молчания почтили чье-то рождение.
- Вам надо уехать, - твердо сказал Паша после паузы.
- Но я уже уехал, дальше некуда!
- Вы - да, а она? Она осталась. Вам надо уехать вместе. Причем уехать так, чтоб никто не знал - куда.
- А здесь нам грозят страшные опасности... - недоверчиво ухмыльнулся Словцов.
- Ирония ваша мне понятна. Честно говоря, я сам не знаю, как я чувствую и вижу то, что сейчас вам говорю. Мне нечем вам это доказать. Разве что найти женщину, которой я вчера сказал, что она не выключила утюг и у нее сгорит квартира. Слава Богу, она мне поверила или действительно вспомнила. Проходя мимо меня второй раз, сунула в руку сотенную, хотя я ничего не просил.
- М-да... - задумался Павел. - А по фотографии ты мог бы что-нибудь сказать?